На улице Некрасова по пятницам и субботам было людно даже до открытия веранд 29 июня — люди приходили поддержать любимые заведения, брали еду и напитки навынос, понемногу общались и радовались такому редкому в Петербурге теплому лету. Я поселилась на параллельной улице — в Басковом переулке, и соседству очень рада. Именно на Некрасова в LuFlowers продаются самые красивые цветы, которыми я украшаю свое новое жилище, королевские хот-доги DOGS и последние новинки феминистической прозы в магазине «Все свободны». Но не эти заведения задают атмосферу: улица стала оживать после появления авторских баров — Redrum’а, «Хроник», «Сидра и Нэнси» и многих других: на этой небольшой улочке их более десятка. Правда, после карантина появились закрытые и пыльные двери — не все пережили коронавирусные ограничения.
Петербург выгодно отличался и все еще отличается от Москвы обилием небольших заведений, где за стойкой стоит владелец, а концепцию придумывают не руководители большой сети или ресторанного синдиката вроде Ginza, а просто компании энтузиастов. Это привычная история для Европы и совершенно нехарактерная для России: в Москве издержки не позволяют обычным людям открывать свои заведения без заметных инвестиций, а из регионов пассионарии ресторанного бизнеса часто просто мигрируют в столицы. Пандемия ударила по таким малым бизнесам очень больно: треть баров и кафе не переживет лето 2020 года.
И теперь — новый удар, скорее всего — завершающий. Депутаты Законодательного собрания Санкт-Петербурга в понедельник, 13 июля, в окончательном чтении приняли закон о запрете продажи алкоголя в барах меньше 50 м² в жилых домах. Эта история началась на улице Рубинштейна — главной туристической барной улице города: сейчас многолетнее противостояние жителей домов и владельцев маленьких баров закончилось полным разгромом вторых.
Конфликт ясен: в отличие от центра Москвы, который почти полностью занят офисами, дома в центре Петербурга и правда чаще всего жилые. Но владельцы небольших баров предлагали жителям разные варианты компромиссов — сокращение часов работы, обязательства по уборке улицы — вообще-то убирать город должны коммунальные службы, но мусора в центре города настолько много, что они очевидно этим не занимаются. Жители оказались настроены категорично: убрать бары с Рубинштейна и других «барных» улиц казалось им единственно верным решением.
Некоторые горожане рады принятию закона: в основном в барах заседали туристы, а не жители окрестных домов. Но мне кажется, что они упускают очень многое из виду. Например, людей, которые повсеместно пьют на улицах и так — и, возможно, стоило устроить контроль над соблюдением законодательства, которое уже есть? Люди с бутылками в руках в маловменяемом состоянии ходят по городу в любое время суток, и они намного опаснее и громче, чем любители крафтового летним вечером.
Количество пьющих на улицах после Москвы, где за такое очень быстро задерживают, в Петербурге шокирует. Но город выбирает бороться с бизнесом, который формирует гастрономическую карту Петербурга и платит налоги. «Полиции на всех не хватит» — пишут в комментариях. Думаю, эти люди просто не были в Москве летом 2019 года.
Многие люди после снятия карантинов останутся без работы — это заметно даже по моим знакомым, которые работали в барах и уже почти три месяца живут почти без денег. Петербург и так никогда не баловал жителей ни работой, ни зарплатами: пока Владимир Путин гордо заявляет, что «драматического роста безработицы не произошло», реальная занятость в городе достигла дна 90-х годов.
Карантин рано или поздно закончится, наступит зима, и бары станут намного тише — хотя уже сейчас ночных заведений в Петербурге почти не осталось. Закон вступает в силу с 1 января 2021 года. Около 100 культовых мест будут закрыты. Это очень грустно.
Если вы хотите как-то помочь питерским рестораторам и дать им хотя бы небольшой шанс на пересмотр — подпишите петицию на Change.org, репостните этот материал, текст наших друзей из Perito-Burrito или пост на фейсбуке Николая «ещенепознера» Солодовникова. Как хочется Петербургу быть Берлином — и как сложно быть Берлином в России.
