Автор канала @vbarselone Анна Шалашова несколько лет работала в Консульстве Испании в Санкт-Петербурге, а потом вышла замуж за коренного мадридца и уехала из России. Сейчас Анна живет в Барселоне, и для “Самокатуса” она поговорила с профессионалами города о том, чем они занимаются – и за что любят столицу Каталонии.
Жоан Льовет Беренге, 66 лет
Владелец бутика бельгийского шоколада “Godiva”
Витрина сияет на вечерней улице: на тонкой фирменной бумаге выложены ягоды клубники в белом шоколаде и крупные зеленые оливки в темном, стоят пирамиды конфет. К Рождеству все готово: шоколадные головы Папа Ноэлей – лимитированная коллекция Санта-Клаусов на местный манер – и треугольники из молочного шоколада с пралине. За спиной у Жоана в высоких стеклянных кубах – шоколадные квадратики карре двух новогодних видов. На окнах сверкают адвент-календари, самые роскошные в городе.
Жоан родился в Ллеиде, городке в ста километрах от Барселоны – и у него сильнейший каталанский акцент.
– Как ты стал владельцем бутика «Годива»?
– В молодости я верил в один бизнес, связанный с разведением улиток. Ты же знаешь, что для Каталонии это традиционное лакомство. Я изучал и выращивал их. Да! Это было очень перспективно. Кроме того, мы устраивали улиточные бега.
Потом у меня появился свой ресторанный бизнес. Все закончилось в тот день, когда в ресторане застрелили посетителя. Мафиозные разборки – такое было время не только в России. Не в наших силах было предотвратить это происшествие, и репутация заведения не пострадала, но у меня пропало желание заниматься рестораном.
25 лет назад я приехал из Брюсселя с идеей привезти в Барселону «Годиву». Это же официальные поставщики брюссельского королевского двора! Эксклюзивная франшиза Godiva в Испании тогда принадлежала мадридцу по фамилии Д’Альба – с ним тогда и пришлось договариваться. Теперь я работаю с Бельгией напрямую, а наш магазин – единственный в Испании.
Секрет своего успеха Жоан видит в том, что основная масса его клиентов — это местные жители, которые приезжают специально за шоколадом “Годива”. Больше всего тратят постоянные клиенты.
Улица Париж, где находится магазин – очень длинная, и одна из самых живописных в городе.
– Я сменил восемь домов в Барселоне, Анна.
– И какой же район – самый приятный?
– Для меня – всегда тот, в котором живу сейчас. Наследников у меня нет, на пенсию я выходить не собираюсь, так что мы с женой по-прежнему будем носиться по Барселоне шесть дней в неделю и отдыхать в нашем домике в Ллеиде в редкие выходные. Каждый сравнивает место жительства с местом рождения. Если ты из большого города, то Барселона будет тебе мала. А я из Ллеиды — и для меня столица слишком велика!
– Ты мог бы переехать в другой город или другую страну?
Я много путешествовал, и после длительной поездки в Индию понял, что легко мог бы адаптироваться в другой стране. И это при том, что я не говорю по-английски. Но на кого оставить магазин?
– Жоан, а русские постоянные клиенты у тебя есть?
–О да! Русские любят делать красивые подарки, поэтому им без моего шоколада никуда!
Марта Пимпо Ромеро, 30 лет
Директор салона Tony&Guy, парикмахер и стилист
Марта в профессии уже пятнадцать лет. Еще мама Марты хотела стать парикмахером, но пришлось заниматься семейным бизнесом – продажей фруктов и овощей. Мама по-прежнему работает: дела у семьи идут прекрасно. А Марта четыре года назад пришла в «Tony&Guy» и два года назад возглавила салон. Нас познакомил Володя, парень из Петербурга, который проходил вместе с ней обучение в Валенсии.
Марта работает очень легко. У клиента вообще нет ощущения, что с ним что-то делают. Она из тех мастеров, к которым можно ходить годами и общаться бессловно: твой имидж будет время от времени меняться или поддерживаться – ей виднее.
С Мартой работают итальянец Джованни, каталанец Мики и испанка Тере. У салона много клиентов-иностранцев.
– Если бы ты могла заниматься чем угодно и не думать о деньгах…
– Я бы делала мою работу. Обожаю ее! Но я хотела бы отпуск – скажем, три месяца в году. Каждое лето я чувствую, что загнала себя, и думаю умчать в кругосветное путешествие – или хотя бы в Австралию, к брату. Но максимум сбегаю в Италию на неделю: ем мороженое, живу медленно семь дней, помалкиваю, потом возвращаюсь. Я не могу бросить клиентов: в бизнесе надо быть на месте. Мой психолог говорит, что для меня важнее ответственность перед моими подчиненными и клиентами.
В Барселоне ходить к психологу не то чтобы модно, но принято. Ходят с родителями, с детьми, с партнерами и с собаками. Марта водит себя. На свидания с кем-то еще времени почти не остаётся.
– Марта, если бы к тебе приехал иностранный бойфренд, куда бы ты повела его?
– Это был бы длинный маршрут. Но я так привязана к своему району, что здесь мы истоптали бы каждый перекресток и пересидели бы на всех скамейках и террасах кафе. Здесь проходит граница между районами Сарриа и Эшампла, и оба они достойны восхищения, любви, верности, стихов, баллад и съемок в кино. Главное – поднимать глаза: фасады, балконы, парадные, эркеры, скверы. Все ухоженное. Все, кто живут и работают здесь, знают, что они счастливчики, и хорошо себя ведут.
– Ты ходишь на работу пешком?
– Да! Не представляю, как может надоесть этот район: он такой живописный, в нем столько жизни. Каждый день я иду и встречаю как родное, так и новое. Покажи мне человека, который бы не считал это роскошью. Я – не исключение.
– А какие у Барселоны минусы?
– Здесь плохо автомобилистам. Парковаться или негде, или страшно дорого. Парковки в наших центральных районах печальные: неудобные, тесные, бестолковые. Разметка неудобная на дорогах, многие развязки – непонятные. Ремонтные работы долгие, они затрудняют и без того проблемное движение. Площадь Глориес перекопана четвертый год, а она такая огромная! Это же безобразие, там вечный затор.
– Ты можешь себе представить, что ты уедешь из Барселоны жить в другое место?
– Да! Хочу в Нью-Йорк!
Даниэль Луке Субирана, 46 лет
Директор зала в казино
Даниэль попал на эту работу по блату. Работал в бюро дизайна интерьеров своего отца. Когда отец с женой решили распустить штат и остаться в фирме вдвоем, они попросили одного солидного клиента, владельца нескольких заведений с бинго и игровыми автоматами, провести с Дани собеседование.
Его сразу спросили: готов ли мальчик из хорошей семьи после нескольких лет службы у отца за пазухой, начать с самого низа? Он сказал, что готов – и начал с того, что проверял удостоверения личности на входе.
Интересный факт: через Женералитет (высший орган управления автономного сообщества Каталонии) человек может сам себе запретить вход во все казино и игровые автоматы в Каталонии. Он пишет заявление, что болен игроманией, и его вносят в официальный черный список.
– Люди осознают свою зависимость и не ленятся ходатайствовать о включении своего имени в черный список, но сами же потом приходят, – объясняет Дани.
– На что они рассчитывают? Что у них не посмотрят документы?
– Да. Когда на входе много людей, они пытаются проскочить незамеченнными.
Запреты бессрочны, и можно добровольно установить срок их действия, от года до пяти лет. Когда этот срок заканчивается, человек может попросить исключить его из списка. Через два дня он получит доступ. А если вход человеку запрещает казино – за плохое поведение – то попасть он не сможет только в заведения, принадлежащие одному и тому же владельцу.
Дани работал за двоих, и шеф оценил его: теперь Дани стал руководителем. У его работников есть фиксированная зарплата, и есть чаевые: клиенты, которым везет, охотно делятся с персоналом.
– Сколько ты максимально заработал на чаевых за одну ночь?
– 50 евро. Но в ту же ночь мне пришлось отдать 300.
В бинго, если ты ошибаешься – оплачиваешь ошибку из своего кармана. Например, кто-то объявил, что закрыл ряд, а продавец карточек не заметил этого, и объявил следующий номер. Если по этой причине выигравших становится трое вместо одного, то им придется делить выигрыш, и за такие промахи расплачивается продавец.
– О чем ты мечтаешь?
– Я хочу, чтобы сын вырос и стал богатым футболистом, а я бы в свое удовольствие держал спортклуб, тренировался, искал лучших тренеров и программы, общался бы с членами клуба.
– На каком языке ты думаешь?
– На испанском думаю. А говорю – с кем как привык. С сыном – на каталанском, с его мамой и с моей мамой – на испанском.
– Какое у тебя любимое место в Барселоне?
– Я живу в районе Побленоу последние двадцать лет, и сейчас это лучший район города. В нем все есть: огромные парки и пляжи, отличные спортивные клубы, школы, рестораны, и, в отличие от центра города, Побленоу – район молодой и просторный. Я люблю бывать в центре и гулять там, но жить мне комфортнее здесь: новые дома, широкие проспекты, ощущение свободного пространства.
– Что ты знаешь о русских?
– У нас работает одна русская женщина. Она быстро всему научилась, когда пришла к нам, мы такого раньше никогда не видели. Мгновенно все понимала, редко ошибалась, хорошо работала, не жаловалась на усталость и выходки клиентов и коллег. При этом она была приветлива и строга одновременно. Это необычно! У нас ее все любят и уважают, в том числе владелец.
– Ты бы уехал из Барселоны?
– Навсегда – нет! Я хочу ходить на стадион и смотреть, как играет “Барса”, бегать по пляжу, обедать на Монжуике, слушать радио на каталанском языке. Мой любимый город зарубежья – это Лондон. Там я люблю бывать.
Ингрид Мартинес Синовас, 34 года
Врач-стоматолог, детский врач, выпускница католической школы
– Пожалуйста, расскажи о своих школьных годах. Думаю, что русским читателям будет интересно узнать об устройстве католической школы.
– Я ходила в такую школу с 4 до 18 лет. Это были счастливые годы; нам и преподавали обычные школьные предметы, и прививали определенные ценности, а дома родители занимались усилением воспитания по этим направлениям. Учили нас монахини, которых я вспоминаю с теплотой. Они были очень ласковые и улыбчивые: ясное дело, за исключением случаев, когда мы плохо себя вели. Были и обычные учителя, из мирских. Нам говорили, что это комплексное образование, которое готовит серьезную базу для нашего будущего.
Между уроками ежедневно было время, отведенное на молитвы и еженедельно – на то, чтобы сходить к мессе, где можно было поразмыслить о своем поведении и о своей жизни. Каждое лето мы ездили в лагерь от школы, а весной всем классом мы выезжали на две-три ночевки в какое-нибудь красивое место в горах. Нас всегда настраивали на то, что надо учиться, но не забывать получать от всего удовольствие. В течение учебного года школа организовывала разные фестивали для родителей, а раз в триместр они собирали всех учеников на общую мессу, как будто мы были одной большой семьей.
– Сейчас как там обстоят дела? Всё так же или со временем система изменилась?
– Философия осталась прежней. У меня есть подруги, чьи дети учатся там, и есть подруги, которые стали там учителями. Если у меня будут дети, я с радостью отдам их в эту школу, чтобы они так же хорошо прожили учебные годы, как в свое время их прожила я.
– Как ты решила стать врачом?
– Всегда знала, что хочу заниматься чем-то, связанным с медициной: мне нравилось изучать здоровье человека, и все легко давалось. Другие врачебные специализации требуют более долгой подготовки, так что я выбрала стоматологию: пять лет учебы на врача, потом три года специализации на стоматолога и год практики в педиатрическом отделении стоматологии, чтобы лечить детей.
– Что самое тяжелое и самое приятное в твоей профессии?
– Самое тяжелое — это сложности в общении с людьми. Недовольство пациентов и их родных приводят к серьезному психологическому износу. Часто люди приходят после негативного предыдущего опыта лечения у недобросовестных специалистов: в Испании стали открываться франшизы раскрученных стоматологических клиник, требовался персонал в большом количестве, брали без квалификации, наделали много бед. И люди к новому врачу с негативным настроем: нам приходится объяснять каждое действие, каждое решение и каждую цифру в сумме счета.
Самое приятное – конечно, очевидные результаты работы. Я делаю фото пациентов до и после, чтобы потом можно было сравнить.
– Если у тебя есть коллеги-иностранцы, чем они отличаются от испанских медиков?
– У меня есть коллеги из Мехико, Венесуэлы, Никарагуа, Сирии, Португалии, Франции, Италии. Большой разницы я не вижу, честно говоря. Мы все стремимся к высокому качеству работы.
– В каком районе Барселоны ты живешь? Он тебе нравится?
– Я живу в районе Сарриа-Сант Жервази. Это семейный район, здесь все есть, он один из самых дорогих – раньше здесь строили свои дачи исключительно представители буржуазии. Я бы не стала переезжать: я живу рядом с работой, а это и есть качество жизни – никаких долгих часов в транспорте.
– У тебя есть любимое или секретное место в городе?
– Мне нравится находить новые ресторанчики! Но есть просто вечное место, которое не надоедает – терраса знаменитого ресторана “Мираблау”. Мираблау находится в верхней части Барселоны, поэтому я люблю побыть там подольше, полюбоваться видом.
Выше находится мой любимый парк Кольсеролла, где можно заниматься спортом без городского шума, но со всеми городскими красотами — оттуда видно и улицы, и основные высокие здания Барселоны, и порт, и море.
– Что тебе не нравится в городе?
– Больно смотреть на то, как в туристических районах огромное пространство захватывают «одеяльщики»: продавцы подделок солнечных очков, кроссовок, сумок и футбольных маек. Наша мэр только способствует этому засилью. Владельцы магазинчиков теряют доход, а город становится уродливее. Но это единственная моя жалоба. Я влюблена в свой город.
– Есть ли у тебя знакомые или клиенты из России? Какое мнение сложилось о них?
– Пациентов из России у меня немало, и я веду их в течение нескольких лет. Это люди требовательные, но, когда они начинают тебе доверять как профессионалу, то становятся и открытыми, и нежными, и веселыми, и рекомендуют тебя знакомым, за что я очень благодарна.
– Ты думаешь на испанском или на каталанском?
– На испанском: у меня смешанная каталано-испанская семья, но испанская часть преобладает.
Эзекьель Омс Гутьеррес, 42 года
Работник тайной полиции, в прошлом – телохранитель президента Женералитат
Эзекьель статный, высокий, атлетически сложенный. Бегает марафоны, разминает мышцы у профессиональных массажистов, любит кофе и выпечку из «Старбакса», очень аккуратно рассказывает о своей работе и невольно сканирует людей, когда общается с ними.
Эзекьель – не единственный мой знакомый из спецслужб, и всех их объединяет умение ловко уходить от вопросов по работе. Они сдают государственный экзамен в несколько этапов, получают назначение, и им присваивают категорию. Далее каждый год нужно проходить медицинское обследование и сдавать нормативы: бег, отжимания, подтягивания. Если хочешь специализироваться на чем-то конкретном – сдаешь экзамены на внутреннем уровне. Перед гражданскими они обязаны обращаться друг к другу согласно рангу.
– Пожалуйста, расскажи о своем детстве.
– Вспоминаю годы учебы в школе с улыбкой. У нас была банда замечательных парней, и мы учинили множество хулиганских выходок. Я был заводилой, и родители ругали меня – но быстро прощали, потому что я собирался стать пожарным. Летом я добровольно участвовал в тушении лесных пожаров. В маленьком городке в регионе Монтсень, где я вырос, люди озабочены темой сохранения лесов, потому что засушливые сезоны для них опасны. Там быть пожарником – самое крутое, что только может быть.
Я поступил в Университет в Жироне на инженера в химической промышленности – но учеба не задалась, и пришлось искать другие варианты. Набора на пожарных не было! А на полицию был набор – и я пошел. Думал, потом перепрыгну к пожарным. Но потом в полиции я увидел больше возможностей.
– Что самое сложное в такой работе?
– Постоянные реформы законов, изменение регламента, нормативов. Ты обязан всегда быть в курсе последних нововведений и поправок, и любое действие должно быть совершено согласно закону – иначе тебя ждут проблемы. Но я в этой профессии более 20 лет, поэтому для меня это она лучшая в мире. Я ненавижу монотонность, а работа в сфере государственной безопасности – лучшее противоядие от скуки. Никогда не знаешь, что тебя ждет.
– Чего многие не знают о полиции?
– Суть этой работы – хорошо служить людям. Каждая смена начинается с собрания. Мы передаем заступающим на вахту коллегам новости. В нашей компетенции все бесчинства и происшествия, которые ты можешь вообразить. Мы – mossos d’escuadra, особый отдел полиции, который есть только в Каталонии. В XVIII веке администрацией королей династии Бурбонов были созданы вооруженные группы горожан для поддержания общественного порядка. Распускали и собирали эту полицию много раз, а потом вообще упразднили после гражданской войны. И только в 1983 году моссос появились снова – как независимая полиция автономной области Каталония.
– Как ты отдыхаешь?
– Папа держит лошадиную ферму. Я вожу туда сыновей, но самый детский восторг – мой собственный. Я скачу на лошади, как принц, клянусь тебе.
– У тебя есть любимое место в городе?
– Я люблю ресторан «Ферос» (Feroz – означает в переводе с испанского “свирепый”, прим. авт.) Это место с изысканным интерьером, там отличная кухня, а после ужина можно потанцевать или посмотреть шоу фокусника. Еще мы с братом иногда ходим в “Ахобланко” на улице Тусет. Я знаю, что вам, русским, забавно, что улица с самыми знаменитыми и дискотеками Барселоны назвается «Тусет», потому что это слово напоминает вам по звучанию глагол «тусоваться». Это мне рассказала одна русская девушка. В эти заведения ходит много иностранцев.
– Какое у тебя впечатление о русских?
– Русские мужчины не так уверены в себе, наверное, как кажется сначала: по поведению они доминантные самцы – во всем. Не нужно даже вступать в диалог с ними, чтобы понять это. А русская женщина, напротив, по-настоящему воплощает все, что мы мечтаем видеть в женщине. Она образованна, выдержанна, она умеет поддержать разговор, изящно двигается и элегантно выглядит. Она не ленится наряжаться, носит платья, закручивает волосы, подводит глаза. Это все достойно восхищения и любви.
– Ты хотел бы уехать из Барселоны, Эзе?
– Разве что в Сан-Себастьян. Люди там очень хорошие, а закуски на шпажках – еще лучше.
Барселоне очень много лет, а город – очень молодой, и люди чувствуют себя в нем современными. Здесь принято много работать и держать слово. В этом городе хорошо живется людям разных профессий и конфессий. Здесь красиво, светло, здесь масса возможностей для развития и бизнеса, здесь находят себе место экспаты со всего мира.
Автор: Анна Шалaшова,
Фото: Alan Levine.
