1. «Армения! Армения!» Льва Славина
Рассказ советского сценариста и писателя — теплый и светлый текст со множеством ссылок на других творцов (журналистов, художников, писателей), в том числе и тех, которые вошли в наш сегодняшний список. Даешь множественные гипертексты!
Гроссману, несомненно, были известны и записки О. Мандельштама «Путешествие в Армению» («Звезда», 1933, № 5). Одна глава там называется «Ашот Ованесьян». Я сейчас вспомнил об этом вот почему. Нынче летом стоял я с Левоном Мкртчяном в аллее одного из ереванских бульваров. Вдруг внимание мое привлек проходивший невдалеке человек. Чем? Что-то сильное и значительное было в его лице, не утратившем скульптурных очертаний, несмотря на преклонные годы. Стан его был прям, густые волосы, отброшенные назад, напоминали львиную гриву. Я подумал, не отрывая от него глаз: возраст обтесал это лицо, оно стало гороподобным. Безусловно, я видел этого человека впервые. И все же в нем было что-то до боли знакомое. Левон проследил за моим взглядом и вскричал:– Это же академик Ованесьян! Помните, у Мандельштама?Еще бы!«…вошел пожилой человек с деспотическими манерами и величавой осанкой. Его Прометеева голова излучала дымчатый, пепельно-синий цвет, как сильнейшая кварцевая лампа… Черно-голубые, взбитые с выхвалью пряди его жестких волос имели в себе нечто от корешковой силы заколдованного птичьего пера».– Познакомьте меня с ним! – взмолился я, увидев, что мой друг и академик Ованесьян разменялись поклонами.После нескольких незначительных слов, входящих в обряд знакомства, я попросил академика с горячностью, которая, кажется, несколько его удивила, рассказать мне, что ему запомнилось о встрече с Мандельштамом. По удивленно-вежливой улыбке академика Ованесьяна я понял, что эта встреча не запала ему в память.
Читать на Royallib
2. «Армяне. Народ-созидатель» Дэвида Лэнга
Отличный нон-фикшн для тех, кто готов потратить свое время на чтение об истории и культуре страны. Культурологические экскурсы, хороший язык, академический подход от лондонского профессора прилагаются.
Читать на e-reading
3. «Манюня» Наринэ Абгарян
Эта книга — часть полилогии о Манюне и Наре, двух девочках и их детстве, полном кавказской пестроты, советского дефицита и теплых летних дней. На самом деле, Абгарян так хорошо пишет об Армении, что «С неба упали три яблока» или «Понаехавшая» — не менее отменные образцы прозы (рекомендуем тоже очень).
Жили-были в городке Берд две семьи — Абгарян и Шац.Семья Абгарян могла похвастаться замечательным и несгибаемым как скала папой Юрой, самоотверженной и прекрасной мамой Надей и четырьмя разнокалиберными и разновозрастными дочерьми — Наринэ, Каринэ, Гаянэ и Сона. Потом в этой счастливой семье родился долгожданный сын Айк, но случилось это спустя несколько лет после описываемых событий. Поэтому в повествовании фигурируют только четыре девочки. Папа Юра работал врачом, мама преподавала в школе русский язык и литературу.Семья Шац могла похвастаться Ба.Конечно, кроме Ба, семья Шац включала в себя еще двух человек: дядю Мишу — сына Ба, и Манюню, Дядимишину дочку и, соответственно, внучку Ба. Но похвастаться семья, в первую очередь, могла Ба. И лишь потом — всеми остальными не менее прекрасными членами. Дядя Миша работал инженером, Ба — мамой, бабушкой и домохозяйкой.
4. «Добро вам» Василия Гроссмана
Будучи переводчиком, Гроссман отправился в Армению на два месяца с рукописью, над которой работал. Путевые заметки вылились в повесть, которая предназначалась для журнала «Новый мир», но публиковалась долгое время только с купюрами в других изданиях.
Внутренний двор! Не храмы и правительственные здания, не вокзалы, не театр и филармония, не трехэтажный дворец универмага, а внутренние дворики — вот душа, нутро Еревана… Плоские крыши, лестницы, лестнички, коридорчики, балкончики, террасы и терраски, чинары, инжир, вьющийся виноград, столик, скамеечки, переходы, галерейки — все это слажено, слито, входит одно в другое, выходит одно из другого… Десятки, сотни веревок, подобно артериям и нервным волокнам, связывают балкончики и галерейки. На веревках сохнет огромное, многоцветное белье ереванцев — вот они простыни, на которых спят чернобровые мужья и бабы, делают детей, вот они просторные, как паруса, лифчики матерей-героинь, рубашонки ереванских девчонок, обесцвеченные на ширинке кальсоны армянских старцев, штаны младенцев, пеленочки, парадные кружевные покрывала. Внутренний двор! Живой организм города со снятыми кожными покровами, тут видна вся жизнь Востока: и нежность сердца, и перистальтика кишок, и нервные вспышки, и кровное родство, и мощь землячества. Старики перебирают четки, неторопливо пересмеиваются, дети озоруют, дымят мангалы — в медных тазах варится айвовое и персиковое варенье, пар стоит над корытами, зеленоглазые кошки глядят на хозяек, ощипывающих кур. Рядом Турция. Рядом Персия.
Читать на lib.ru
5. «Путешествие в Армению» Осипа Мандельштама
Классик оказался в Армении так, что это было больше похоже на чудо, в один из сложных периодов жизни своей и жизни страны. Да, в этих путевых заметках не так много Кавказа, но много самого Осипа Мандельштама. Сохранились воспоминания Надежды, жены поэта, об этой тяге в горную страну: “Стремился он в Армению настойчиво и долго, предпочтя ее даже Грузии <…> Когда в тридцатом году на вопрос Коротковой, белочки-секретарши из “Четвертой прозы”, куда мы хотим ехать, О. М. ответил “В Армению”, она вздохнула и, серьезно посмотрев на О. М., сказала: “Опять в Армению? Значит, это очень серьезно…”.
Мне удалось наблюдать служение облаков Арарату. Тут было нисходящее и восходящее движение сливок, когда они вваливаются в стакан румяного чая и расходятся в нем кучевыми клубнями. А впрочем, небо земли араратской доставляет мало радости Саваофу: оно выдумано синицей в духе древнейшего атеизма.Ямщицкая гора, сверкающая снегом, кротовое поле, как будто с издевательской целью засеянное каменными зубьями, нумерованные бараки строительства и набитая пассажирами консервная жестянка — вот вам окрестности Эривани. И вдруг — скрипка, расхищенная на сады и дома, разбитая на системэтажерок,— с распорками, перехватами, жердочками, мостиками.
Читать на lib.ru
