Авторка канала @americadelsur Лиля Кетер из Петербурга сорвалась в бессрочное путешествие полтора года назад: она проехала от Картахены до юга континента и обратно на север, а месяц назад наконец вернулась домой. Мы попросили Лилю написать для “Самокатуса”, с чего все начиналось – и что дало ей одиночное долгое путешествие в полном отрыве от привычной среды.
Авантюра
– А почем кокосовая вода? – я махнула рукой загорелому парню на пляже Копакабана: тощему, нагруженному до предела кокосами и холодильником со льдом.
– Семь, menina! («девочка» – португ.)
– Дорого! Я сейчас встану, дорогу перейду – там по пять будет!
– Пускай тебе там за пять и продают!
Я медленно встала, отряхиваясь от песка.
– Ладно, ладно! – кричит мне мальчишка. – Возьми два за девять? Возьмешь? Ну?
Посмотреть эту публикацию в Instagram
Идея отправиться в дальние края и ввязаться в какую-нибудь авантюру была у меня уже давно — но не хватало то времени, то денег, все время находились причины. Последние шесть лет я, не заинтересовавшись высшим образованием, работала в барах и кафе. Вынося на красивых тарелках экзотические блюда, смотрела на них и думала, что когда-нибудь сама поеду и увижу, как их готовят там. Но время. Но деньги. Кошка еще. Куда я кошку дену?
– Девушка, а вы пробовали это блюдо на его родине? – спрашивали гости.
– Не пробовала, – вздыхала я.
Однажды я вернулась из короткого зимнего отпуска, и меня осенило: меня ничего не держит. В баре ничего не изменится. Потом время пройдет, буду сидеть и грустить, что была молодая, могла, а никуда не поехала. А кошку… Кошку пристрою.
Когда меня спрашивают: «Почему Южная Америка?», я до сих пор отвечаю: «Почему бы и нет?» Я всегда грезила пейзажами Исландии, но с течением времени и курса рубля остров все сильнее отдалялся – к тому же люди туда ездили массово, а мне хотелось стать первооткрывателем: поехать туда, где мало кто был. Еще у меня был хитрый план выучить испанский — чтобы потом бравировать им в резюме.
Один из моих друзей несколько раз предлагал отправиться с ним в кругосветку. Наконец мы договорились о дате и запланировали маршрут. В канун Нового 2018 года мы приземлились в столице Колумбии: я летела из Стамбула, он – из Панамы.
Одиночество
Конечно, все могло пойти не по плану – и пошло, причем очень быстро. У нас начались сильные разногласия с напарником: он, судя по всему, ожидал, что приедет подготовленная и опытная путешественница, взявшая на себя часть обязанностей, а приехала Лиля, которая охренела от резкой смены обстановки, совершенно не говорила на испанском и не знала про континент ничего. Я ожидала, что меня будут поддерживать, но приятель не был к этому готов — и спустя три недели я решила, что лучше быть одной, чем с кем попало. Собрала вещи и в компании симпатичного британца из хостела уехала на север страны, к Карибскому морю – правда, у британца на море было только семь дней. Очень скоро я проснулась в пустой комнате в полном одиночестве – не считая компании муравьев, бодро марширующих по моей кровати – и расплакалась. Я не знала испанского, совершенно не понимала, куда мне ехать, что делать, и как вообще не сгинуть тут одной.
На помощь пришла подруга, откатавшая три года по континенту в одиночку. Мы пришли к выводу, что надо с чего-то начинать. И я решила начать с языка.
Три недели я потратила на первые параграфы учебника, который мне перед отъездом подарила коллега. Затем собралась с силами и начала свой первый настоящий и взрослый автостоп. Который, кстати, не заладился: я три часа стояла под палящим солнцем – плакала, но никуда не уходила.
С каждым днем становилось немного проще. Еще я поняла, что лучше не строить больших планов и не пытаться посмотреть все. Колумбию я проехала за три недели с севера на юг, и зачем-то сломя голову помчала в Эквадор. Сев как-то вечером за стол, я впервые начала планировать маршрут самостоятельно, просто забивая в гугл глупый запрос: «Что смотреть в Эквадоре?». Гугл выдал несколько интересных локаций, и я на всякий случай решила проверить еще и Перу, и результат, конечно, был просто поразителен. Такую поездку, подумалось мне, будет просто бессовестно закончить сейчас – а еще я бы себе не простила, если не доехала бы до последнего города на Земле – Ушуайи. Так я поняла: в Южной Америке я надолго.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
Большой проблемой было одиночество. У меня не самый легкий характер: чтобы сойтись с людьми, мне требуется время. Быстро выяснилось, что мои новые знакомые часто предпочитают иную компанию для походов в горы – а в горы мне очень хотелось, и я стала выбираться туда одна. Так я узнала, что с собой всегда есть о чем поговорить, и даже красивую фотографию можно сделать без посторонней помощи.
В Перу я влюбилась во все, что меня окружало: гигантские горы, вкусная еда и приятные знакомства. В июне произошло нечто совершенно уникальное: ко мне приехал в гости человек, который просто читал мои записки в канале. Гуляя с ним по Перу, я расцветала: наконец кто-то видит вокруг то же, что вижу я. Мы проехали автостопом от Лимы до Куско, голодали девять дней на диете аяуаски, дошли до Мачу Пикчу, несколько раз ругались – но прощаться все равно было тяжело.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
В сухой пустыне Атакама я праздновала свой день рождения, задувая спичку на кусочке чизкейка, а девчонки – русская Катя и немка Ханна – пели мне «хэппи бездей». С Катей мы потом встретимся на континенте еще шесть раз – однажды это будет прямо посреди леса, а еще раз мы разминемся на несколько минут, но повезет нас один и тот же водитель – меня в парк, ее из парка. Судьба? Наверное. Так у меня появилась хорошая подруга.
Дружба
Аргентина разочаровала меня с первого заезда – я ее представляла совсем другой. Я вообще очень многие вещи узнавала по факту: например, что на виноградниках, куда я приехала работать, сейчас не сезон — и единственным способом развлечься будет подвязать лозу или вспахать вручную землю. Так я поняла, что тяжелый физический труд не для меня – и поспешила уехать в город. В Мендосе я провалилась во второй серьезный после Колумбии кризис: внутри все было крайне пусто, я не вылезала днями из кровати, попивая дешевое аргентинское вино, и не была способна даже на слезы – только смотрела то в стену, то в телефон. День за днем, неделя, вторая… Я не могла заставить себя даже помыть голову. В конце концов, когда наконец открыли границу с Чили (во время снегопада движение останавливается), я рванула в Сантьяго.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
Там меня впервые за долгое время меня потянуло на улицу. Гулять пешком с окраины до центра, фотографировать, снова идти в горы – Чили стала для меня той страной, где все удачно донельзя, где мне везет, где я просто чувствую себя хорошо. Я побывала на море в Вальпараисо, посмотрела на уже зазеленевшие виноградники в Кольчагуа и рванула на юг – в деревеньку Пукон. Завела друзей и даже завязала роман, любовалась вулканом – и познакомилась с Шеннон.
Я сама пригласила ее поехать со мной в главный патагонский парк Торрес дель Пайне. Для треккинга нужно бронировать места чуть ли не за два месяца, но у меня не было ни времени, ни желания, ни даже палатки – и я настойчиво искала кого-то такого же как я, чтобы вместе пройти трек нелегально. Шеннон с ее палаткой и опытом кемпинга появилась в самый подходящий момент. Уже через неделю мы встретились посреди Руты 40 – транспатагонского шоссе – и погнали на юг по аргентинской пампе, наблюдая за дикими ламами гуанако и страусами нанду, бегающими вдоль дороги.
На говорили, что на входе в парк нет охраны, но это оказалось неправдой — местность патрулировали рейнджеры. Надо было пройти за туалеты, спрятаться там за стеночкой, а потом просто рвануть вниз по холму, по слепой зоне, но я как будто оцепенела. Жилка на виске запульсировала, сердце стало колотиться в груди – поймают, сейчас точно поймают! Шеннон толкнула меня в спину, и я побежала по склону, бубня под нос «пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…» Оказалось, что всем было абсолютно плевать. Наши яркие синие и желтые флисовые кофты не привлекли ничьего внимания, и уже через несколько метров, шмыгнув в кусты на тропу, мы схватились за руки, хохоча и вереща: «Это правда? Это правда!»
Шесть дней чистого треккинга на пределе возможностей, три дня из которых моя одежда была полностью сырой, без электричества, с тяжелым рюкзаком. Перевал через снежную вершину, где я упала в снег и чуть там же не осталась, 150 километров пешком вдали от всякой цивилизации – мне до сих пор кажется, что это самая великая вещь, которую я сделала. Ветер, сбивающий с ног, совершенно сказочные леса, отпечатки пумьих лап – мы пережили это с Шеннон вдвоем, но друзьями не остались.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
Вдохновившись живым примером моей подруги Кати, которая в чилийской пустыне познакомилась с немецкой девочкой и в последующие три месяца прошерстила с ней всю Патагонию, я тоже грезила о боевом напарнике или напарнице: всю свою жизнь я путешествую одна, и именно в Южную Америку я наконец ехала, чтобы кататься с кем-то — но не срослось. Когда появилась Шеннон, меня просто разрывало изнутри. Я рисовала себе в голове какой-то тандем, где мы будем поддерживать друг дружку и вообще быть горой — но, вероятно, она просто оказалась не тем человеком, а дикие условия дополнительно выматывали нервы нам обеим. Мое физическое состояние оставляло желать лучшего: три дня подряд я шла полностью мокрая, а коврик и спальник уже не могли меня согреть. После перевала у меня случился нервный срыв: не было сил ни раздеться (в том лагере оказался душ), ни выбраться из палатки, я просто лежала и плакала, надеясь на поддержку Шеннон. Но она осталась равнодушной: возможно, она сама по себе такой человек – многие не знают, как реагировать на чужое плохое состояние. В последний день трека меня свалила температура, и мы из последних сил тащились домой, а она даже ни разу не спросила, в порядке ли я. По приезде в город мы отоспались, распили долгожданную бутылку вина и распрощались навсегда. В каком-то смысле мне, наверное, даже было радостно наконец с ней разминуться.
Вдохновение
После Патагонии я поняла, что наконец говорю по-испански. Я могу выразить, что у меня внутри, рассказать истории, как они действительно происходили, а не опуская самые интересные подробности, могу позвонить по телефону водителю такси и объяснить, что я не еду, а едет моя сумка. На это ушло всего десять месяцев.
Близился Новый год. Аргентина внезапно перестала меня разочаровывать: я приехала в Ушуайю и осталась там надолго. Белые ушуайские ночи, совсем не летняя погода, зато теплая и гостеприимная компания, и я снова влюбилась. Мы почти не разговаривали, я в принципе со временем стала говорить меньше – когда скачешь из машины в машину на трассе, успеваешь наговориться на годы вперед. Вместо трех дней я осталась еще на восемь, и мои аргентинские сроки начали сильно гореть. Сдвигать их было нельзя – ко мне в гости ехал еще один человек.
Мне нравилось, что я могу вдохновить людей на путешествие. Я, как Форрест Гамп, просто бегу себе куда-то – а они за мной, и вот мы уже бежим вместе. С Таней из Новосибирска, так же, как и я, оставившей работу и рутину, мы пробежали через север Аргентины и Парагвай, открыв в себе возможность выдерживать температуры до +45: ты потеешь просто оттого, что дышишь, пьешь по три с половиной литра воды, а от ветра не становится легче, потому что он похож на горячий фен. Мы тайком пролезли через сельву в парк водопадов Игуасу, покатались на поезде, посетили три страны за неделю и очень подружились. На кровати одного из хостелов, где мы оставались, я смеялась минут десять кряду, вся красная, распухшая и рыдающая – возможно, это был один из тех самых счастливых моментов, которые я бы хотела прожить снова.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
Таня уехала через две недели, а я осталась в Бразилии. Как и мечтала, увидела карнавал в Рио де Жанейро. Да, это было моей такой маленькой мечтой.
Счастлива ли я, что многое получилось, как я запланировала? Не очень. Но меня впечатлили горы – я умру, а горы останутся стоять. Меня впечатлили зеленые леса, косые дожди, берега океана как с открыток, колибри и фламинго. Я проехала автостопом весь континент по контуру – даже там, где все говорили «невозможно». Я осталась цела и здорова. Когда-то давно, совсем в начале, я пыталась найти глубокий смысл в своих действиях – а потом где-то в Патагонии, переплывая на пароме через фьорды, я сидела, разливала быстро остывающий на ветру мате и пялилась в одну точку. Такой он есть, смысл – просто смотреть, что происходит вокруг. Наблюдать. Видеть.
Когда я, испуганная и совершенно не знавшая, что делать и куда идти, плакала на холодном полу колумбийской квартиры, один человек пообещал, что даже вернувшись сейчас, я уже не вернусь той, какой была. Что ж, с того момента прошёл год — значит, я возвращаюсь ещё более другой.
Я научилась излагать свои мысли еще на двух языках. Теперь я способна уехать откуда угодно куда угодно. Дать отпор в случае ограбления или хотя бы банально его избежать. Я знаю, как найти самые интересные точки на карте и пролезть во всякие парки и зоны отдыха. Это я — с первыми седыми волосами в проборе (они мне правда нравятся). Прошедшая через моменты, когда кажется, что хуже быть уже не может (может). Увидевшая десятки людей со всего света, которые будут рады встретить меня снова (я ведь могу называть их друзьями?) Я научилась отказаться от собственного комфорта, когда это необходимо, и перестала бояться, что мне что-то не под силу.
Когда я смотрю в зеркало, я вижу другой взгляд.
Я еду домой. Меня там, вроде бы, заждались.
Текст: Лиля Кетер,
Фото автора.
