Редактор “Самокатуса” Эльвира Ибрагимова уже рассказывала свою историю в Белграде, а теперь мы попросили ее написать о втором главном городе в ее жизни: уже несколько лет Эльвира изучает балканскую архитектуру в Центрально-Европейском Университете, который находится в Будапеште.
Десять лет назад ничего не предвещало, что я буду жить в Будапеште и изучать югославскую архитектуру. С детства я отчаянно любила Скандинавию: читала скандинавские романы, смотрела фильмы Бергмана, любила Мунка, учила шведский язык и строила планы по поступлению в скандинавский вуз. Пока в один прекрасный день не наткнулась на подборку фотографий ар-нуво зданий Будапешта. Не знаю точно, через сколько часов я пришла в себя – но моя жизнь никогда больше не была прежней. За зданиями потянулось и все остальное, и буквально за считанные месяцы я полностью переключилась со Скандинавии на Австро-Венгрию.
Первую самостоятельную поездку за рубеж я спланировала так: Будапешт-Братислава-Вена-Прага-Варшава-Львов. Вживую Будапешт ещё больше выбил меня из колеи. Я ходила завороженная. Это был 2012 год, Будапешт еще был не таким туристическим – скорее потрепанным, даже упадническим, чем совершенно меня покорил. На третий день я заявила подруге, что никуда больше не хочу ехать и ничего прекраснее все равно не увижу. Но впереди ждали Вена и Прага, билеты уже были куплены, и я поддалась на уговоры ехать дальше – но уезжала в слезах.
Весь учебный год Будапешт снился мне. Следующим летом я добавила в очередное центрально-европейское путешествие целых две недели Будапешта. Я поселилась в VII районе, исходила его вдоль и поперек.
Тем временем из Москвы начал летать WizzAir и мои путешествия стали проходить по плану “из Будапешта в Будапешт через Будапешт”. Я ездила “восьмеркой”: прилетала в Будапешт, ехала в Польшу и Чехию, затем через Будапешт на Балканы – и обратно в Будапешт.
***
Я заканчивала искусствоведческую магистратуру в ЕУСПб и задумалась, что делать дальше. Хотелось остаться в академии, но поступать на PhD по истории искусств я ещё не тянула. Вторая магистратура была лучшим сценарием, и я даже особо не раздумывала, куда я хочу поступать – конечно же, в CEU. Любимый Будапешт, американская аккредитация, сильные профессора, стипендиальные программы, а также ориентация на открытое общество и мультикультурализм.
Факультета истории искусств в CEU нет, поэтому я подала документы на годичную магистратуру по истории. Готовиться к поступлению я начала в ноябре. Для этого нужно отправить пакет документов: идею и план исследования, два рекомендательных письма, копии дипломов, CV, подтверждение знания английского, и пройти собеседование.
Мое исследование объединяло два прошлых образования: политологию и историю искусств, и было посвящено связям архитектуры и политики в Королевстве Югославия. С английском пришлось помучиться. В процессе экзамена я из-за головной боли потеряла концентрацию, и просто не услышала половину текстов на аудировании. Вышла с полным ощущением провала.
Уже в начале февраля мне пришло письмо с датой через несколько дней. В ночь перед собеседованием у меня была смена в хостеле. Я рассчитывала, что буду готовиться, но именно в тот день рано утром заехала глухонемая китайская пара, не понимающая по-английски. Они общались со мной через GoogleTranslate около трех часов и сильно злились, если я не понимала их вопросы с первого раза. На собеседование я уехала на такси прямо в тапочках и с чашкой кофе в руках.
После такого вопросы профессора на собеседовании показались мне пустяком. Профессор даже неформально намекнула, что у меня все отлично – и теперь все зависит только от результатов экзамена по английскому. Когда спустя месяц я увидела проходные 617 баллов, я не поверила своим глазам.
Увы, новость о поступлении застала меня в катастрофическом состоянии. Психотерапевт диагностировал депрессию, головные боли терзали уже несколько месяцев, я рассталась с молодым человеком после пяти лет отношений и мне негде было жить. Плюс приближался семинар, где мне надо было презентовать несуществующую главу магистерской. Первого апреля, в день объявления результатов, я проверяла портал университета каждые полчаса. В семь пришло письмо, что система не справляется, и результаты будут в течение двух дней. Но я нервничала, и поэтому продолжила проверять сайт каждые пять минут.
То, что я испытала, когда увидела отметку “вы приняты”, не передать словами. Я праздновала поступление неделю: где-то между затесался провальный магистерский семинар и замаячила возможность закончить ЕУСПб со справкой вместо диплома, но это меня уже не беспокоило.
***
В мае я подала документы на визу D. Помимо анкеты, фото, копий паспорта и диплома, а также справки из университета понадобилась ещё выписка из банка, так как стипендия была ниже прожиточного минимума. Консул просто посмотрел на меня, на мои документы, подписал их и ушел. Я не стала вклеивать саму визу D, так как до этого уже получила полугодовую шенгенскую, по которой тоже могла получить свой вид на жительство. Так я могла выезжать из страны: с визой D так делать нельзя.
В день заселения в общежитие я была счастлива – переезд в Будапешт состоялся! Наше жилье представляло собой скорее отель: одноместное размещение с собственной душевой, две кухни на этаже, еженедельная уборка комнаты, бассейн, сауна, спортзал, столовая и бар.
Можно разделить комнату с другим студентом, за это доплачивают к стипендии примерно 70 евро в месяц. Чтобы подобрать соседа, нужно заполнить анкету с вопросами о режиме дня, общительности, отношению к порядку (один из вариантов ответа, например, «в моей комнате не видно пола и мне нормально»). Плюс есть негласное правило селить в одну комнату людей из разных стран. Моей соседкой стала чрезвычайно позитивная венгерка. Я рассчитывала, что такое соседство подтолкнет меня к изучению венгерского, но не тут-то было: из-за ночных смен в хостеле и путешествий я очень редко бывала в своей комнате.
Студентам одногодичной магистратуры работать не рекомендуется, но размер стипендии порой не оставляет шансов. Так называемая «частичная стипендия» составляет примерно 150 евро, «полная» – 280 евро. Каждый факультет решает, сколько и каких стипендий выдавать. На историческом – эгалитаристы, дают только частичные, но зато большему количеству студентов. Некоторые студенты умудрялись жить только на эти 150 евро без накоплений. В принципе на еду в Будапеште этого хватит. Я пошла работать в хостел не только из-за денег, но и из-за хостельного драйва. В Петербурге я работала в Baby Lemonade Hostel, где от ресепшионистов ждут “беспробудного рок-н-ролла в режиме многозадачности”. Именно этого мне быстро стало не хватать. Я отправила письма разных хостелам, в один из них взяли на работу. Платили около 20 евро за двенадцатичасовую ночную смену: я отработала весь учебный год, две-три ночи в неделю.
***
Годичная магистратура в CEU предполагает два семестра курсов с сентября по апрель, месяц на исследование и месяц на письмо. В первом семестре магистратуры есть два обязательных предмета – академическое письмо и историография, остальные по выбору. Я взяла курсы про Австро-Венгрию, городскую историю, интеграцию на Балканах и национальное строительство.
Меня предупредили, что я зря взяла много курсов: придется писать много финальных эссе. В декабре я взвыла: пришлось написать более ста страниц исследовательских текстов на английском. Английский порой был главной сложностью.
Так как большинство исследовательских тем междисциплинарные, на факультете нет жестких ограничений по выбору научного руководителя. Мой научный руководитель занимался международными трибуналами по бывшей Югославии. С межвоенной белградской архитектурой его связывало разве что сербское происхождение. Когда я в первый раз пришла к нему на консультацию, он протянул мне лист бумаги и попросил написать, с кем я хочу консультацию. Он организовал мне встречи со специалистами по моей теме – и даже вип-процедуру в историческом архиве. Он во всем меня поддерживал, и был готов писать любые рекомендательные письма.
В этом главное преимущество CEU: человеческое отношение. Здесь высокий стандарт преподавания, но преподаватели и координаторы всегда готовы войти в положение и помочь. CEU очень заботится о комфорте студентов: по будням работает медицинская служба, а страховка покрывает стоимость лекарств. Есть свои психологическая служба, финансовая служба, студенческий офис, который в том числе помогает с визами и видами на жительство, и все открыты для консультаций. Моим любимым местом была комната для сна и медитаций с диванами и пуфами.
***
Учеба на годичном мастере интенсивная, и обычно все жалуются на нехватку времени. Одно из главных развлечений студентов – руинные бары VII района, или бар общежития, где устраивались тематические вечеринки. Сейчас я жалею, что не принимала участия, но тогда соблазн дешевых билетов WizzAir и Ryanair был сильнее: я летала куда-нибудь по три раза в месяц. Большинство рейсов в шесть утра, поэтому ночевать приходилось в аэропорту. Меня даже запомнил персонал: по пятницам уборщица отгоняла всех желающих спать на «моем» месте.
Даже с учетом работы в хостеле мой бюджет был крайне ограничен, и порой на еду на выходные у меня было пять евро. Во втором семестре пары были только с понедельника по среду, а билеты Megabus продавались по евро, так что я жила в треш-режиме. Бывали недели, когда я спала в кровати только один день, остальное – аэропорт, ночные автобусы и смены в хостеле. В середине марта я поняла, что скоро свихнусь, и до лета никуда не ездила, кроме Белграда.
Большая часть моей магистерской была написана в автобусах, “Макдональдсах” и гостиных хостелов. Сдачу работы я поехала праздновать в Белград и Сараево, где пробила финансовое дно: когда цыганенок стал клянчить у меня деньги, пока я в кафе пила кофе на свой последний евро – и я в ответ выпросила у него денег на чевап.
После торжественного вручения дипломов мне было настолько грустно, что я решила не идти на выпускной, а поехать в Польшу на два концерта Gogol Bordello. Третий был в Будапеште, я даже ради этого продлила вид на жительство на пару дней. Мне отчаянно не хотелось уезжать: всю ночь перед вылетом я прорыдала, и результат настолько был очевиден на моем лице, что пограничники созвали целый консилиум, чтобы определить – я это или не я. Летела в Москву я совсем без денег, даже пришлось пить воду из раковины в самолете.
***
После выпуска я собиралась пройти стажировку, стать волонтером, пожить в Белграде и подумать над будущим. После восьми лет в университетах было тяжело перестроиться. Я буквально зациклилась на том, как было прекрасно, и как много я не успела. Я корила себя за то, что так много путешествовала – и так мало уделяла внимания Будапешту. В какой-то момент мне стало очень жаль, что я не выбрала двухгодичную программу или не подала документы на PhD сразу после магистратуры.
CEU переживал непростые времена. Венгерские власти придумали поправки в закон об образовании, которые неприкрыто было направлены против университета. То ли им настолько не нравилось, что университет американский и связанный с Соросом, то ли настолько понравилось новое здание университета. Университет оказался под угрозой закрытия и стал искать пути отступления. Удалось договориться о перспективе открытия второго кампуса в Вене.
В следующем учебном году я решила поступать со своим проектом. Для надежности я подала заявку в пять мест, но хотелось именно в CEU. По условиям аспирантская программа в CEU – одна из лучших: поступление означает получение стипендии примерно в 760 евро в течение 36 месяцев, плюс дополнительное финансирование на исследования и конференции. Общежитие аспирантом не положено – обычно снимают квартиры или комнаты. Стипендию платят три года, но на истории никто не завершает диссертацию в такой срок. Это занимает еще минимум год-два. На этот период можно получить финансирование по конкурсу на стажировку, учебу по обмену или преподавание в вузах-партнерах.
К концу учебного года у меня было два отказа, одно место без стипендии и отсутствие ответа от CEU, так что я решила потратить отложенные на переезд деньги на большое путешествие по югу Европы. Я была в маленьком португальском городе Эшпозенде, куда дошла пешком из Порту по Камино, когда мне в Facebook написал знакомый: «Увидимся в сентябре в Будапеште». Трясущимися руками я полезла проверять учебную почту: как назло, грузилось все ужасно долго. В почте обнаружилось неофициальное письмо от декана о поступлении.
Нужно было заплатить депозит и административный сбор, съездить в Москву за визой и где-то и найти деньги на оплату жилья в Будапеште. Я хотела снимать квартиру, и мне повезло найти удачный вариант в университетской группе на Facebook. Владелец квартиры был аспирантом в CEU, хотел сдать кому-то из университета и был готов на залог стоимостью в один месяц. Квартира обходится в 340 евро – в центре это был один из самых дешевых вариантов. Плюс около 80 евро уходит на коммунальные платежи, воду и свет.
К сожалению, все пошло немного не по плану и у меня, и у университета. Резкое ухудшение здоровья поставило под угрозу саму возможность учебы. Благо врачи в Венгрии хорошие, и я не теряю надежды вернуться в строй. А вот с политиками в Венгрии не очень, и из-за действий правительства CEU опять под угрозой. Проблемы касаются не только CEU, но и других университетов и исследовательских центров, да и в целом академической свободы. В Будапеште регулярно проходят протесты, а в ноябре была организована акция «Свободный университет». Представители академического сообщества оккупировали площадь около парламента, устроили палаточный городок, где проводили лекции, семинары и перфомансы.
Чуда не произошло, и с нового учебного года CEU начнет работу уже в Вене, только уже поступившие студенты могут закончить свои программы в Будапеште. После исследовательского второго года программы даже мне придется поехать на семестр в Вену: вести курс в качестве помощника преподавателя. После окончания финансирования программы я планирую отправиться на исследовательскую стажировку в Германию, потом – преподавать в Мьянму (у CEU есть там партнерская программа), а через четыре-пять лет – защитить свою диссертацию.
Текст: Эльвира Ибрагимова,
Фото: из архива автора.
