Сельское барокко и ампир, бердвочинг на болотах, заброшенные усадьбы и церкви: путешествуем по Новгородской области

---

В нашем путеводителе по Новгородчине мы рассказываем о достопримечательностях, которые обычно остаются в стороне — малопопулярные сельские храмы, заброшенные усадьбы, казармы и монастыри, которые восстанавливают волонтеры. О необычной бетонной готике, деревянном ампире, капище неоязычников и доме одной из роковых женщин русской литературы. А также о сопке, где, по легенде, захоронен Рюрик, традиционной вышивке и городе Дно, где император отрекся от престола. Много истории и древних артефактов.

Это путешествие на несколько дней от южной границы древней республики, Торжка и практически до Пскова, где заканчивалась Новгородчина. Территория древнего Новгорода была обширной и не совпадает с современной Новгородской областью. В основном мы будем следовать по маршруту трасс М-10 и М-11 из Москвы в сторону Петербурга, а затем вдоль озера Ильмень. Места здесь довольно глухие, и до многих достопримечательностей можно добраться только на машине.

Заветное, Боровичи, Крестцы | Устье Мсты | Память о войне | Аракчеевские казармы | Коростынь | Битва на Шелони | Старая Русса | Сельский ампир | Дно | Порхов | Монастыри в глуши | Передольская сопка | Экотуризм и активный отдых | Еда и ночлег | Карта

Озеро Ильмень и его окрестности — родина русской государственности. Здесь жили (и продолжают жить) ильменские словене. Это племя славян, давшее название громадной этнической общности. В конце первого тысячелетия новой эры словене смешались и ассимилировали автохтонное финно-угорское население, местами сохранив лишь названия рек и озер. Немного позже славяне также ассимилировали пришлых скандинавов.

Сегодня прямых потомков тех ильменских словен можно обнаружить в Ильменском Поозерье — к югу от Новгорода, между озером и протокой Веряжей. Здесь находятся несколько деревень с причудливыми названиями: Старое Ракомо, Три Отрока, Ращеп, Здринога, Ондвор — они ровесницы Новгорода и хорошо известны историкам по древнейшим берестяным грамотам. В отличие от Новгорода, население которого после Второй мировой войны практически полностью сменилось (восстанавливать город приезжали люди со всего СССР), в Поозерье вернулись все местные жители, бежавшие от немецких оккупантов. Поэтому, остановившись в придорожном кафе, можно услышать необычный говор. Особый местный диалект, который сохраняет старые формы произношения. Например, до сих пор в ходу слово «дюже», которое жители мегаполисов еще понимают, но уже не употребляют в быту. А еще «балано» — болтун, «вжвыгнуть» — ударить, «дермолить» — сосать. Удивительно, но диалекту даже не угрожает исчезновение. Поозерье, как, впрочем, и все берега Ильменя, стало петербургским дачным местом. И сюда, «на деревню к дедушке», вывозят на лето детей, которые быстро впитывают язык стариков.

Усадьба Заветное, необычный мост в Боровичах и народный промысел в Крестцах

Заветное. Прямо рядом со скоростной трассой М-11, в лесу, стоят руины усадьбы начала прошлого века. Она принадлежала инженеру Михаилу Токарскому, который электрифицировал Октябрьскую (тогда еще Николаевскую) железную дорогу и построил ГЭС на Мсте. В 1914 году он купил имение и за пару лет не только возвел здесь дом, усадебные постройки, но и разбил ландшафтный парк с прудами и системой искусственной подачи воды. От этого великолепия остались лишь въездные ворота и небольшая неоготическая часовня. Другие следы человеческого присутствия только угадываются по странного вида холмам и ложбинам, явно искусственным ручьям и хитроумно проложенным тропинкам.

После Второй мировой войны Заветное быстро пришло в упадок. Для широкой публики его открыли несколько лет назад. Теперь это место для романтических фотосессий и прогулок.

Первый поворот в лес уводит на грунтовку — машину можно оставить на дороге или попытаться проехать подальше, если позволяют клиренс и погода. Дальше придется пройти минут 15 по единственной тропе, которая и приведет к часовне на холме. Несмотря на то что перекрытия местами обвалились, стены по-прежнему крепки, а ступени надежны — Токарский одним из первых в Российской империи использовал железобетонную конструкцию для своих парковых построек.

Боровичи — город в 45 минутах езды от Заветного. Здесь тоже когда-то прошла война, но чудом сохранилась дореволюционная застройка, и обошло позднесоветское упрощение форм. По Боровичам приятно гулять. Самое интересное здесь — деревянный старинный вокзал и железный мост Белелюбского через Мсту.

Вокзал построен в 1876 году и практически не претерпел с тех пор изменений, поэтому наравне с Рижским вокзалом в Москве его часто снимают в кино. В пятницу, субботу и воскресенье из Боровичей едет электричка до Угловки. Но попасть внутрь вокзала можно и в будние дни.

Мост через Мсту построен в 1901–1905 годах по проекту инженера Николая Белелюбского. Это первый в России арочный мост подобной конструкции. До 2008 года он был автомобильным, а сейчас пешеходный: связывает прогулочные зоны в центре города.

Одно из самых атмосферных мест города — Духов монастырь на берегу Мсты. Это одна из древнейших обителей центральной России. По предположению историков, он мог быть основан в эпоху Ивана Калиты, в начале 14 века. Конечно, до наших дней те деревянные постройки не дошли — сегодня это комбинация традиционного ампира начала 19 века и неорусского стиля. Тем не менее, и расположение на излучине реки, и общее абсолютное спокойствие притягивают не только религиозных паломников. А в монастырском магазине продают вкуснейшие пирожки и булочки с чаем.

Кре́стцы. Поселок известен крестецкой строчкой (или вышивкой), одним из народных промыслов, в 1990-е годы позабытым, но в последние годы возрожденным как элитное производство тканей и одежды. Все начиналось в 1860-е с мещан, которые торговали на дороге Петербург — Москва. Как тогда, так и сейчас труд по преимуществу ручной, поэтому и предметы стоят дорого. Например, женское летнее платье — 91 000 рублей, скатерть — около 30 000, одна наволочка — 9300. Из недорогого (2000–3000 рублей) есть полотенца, подстаканники и салфетки. Их можно купить в фирменном магазине в Крестцах или онлайн на сайте производства. Крестецкая строчка даже изображена на флаге местного муниципалитета — как в средневековом городе, который гордится своими мастерами!

Устье реки Мста: Бронница и Холынья

Бронница — самый высокий в окрестностях Новгорода холм. На нем возвышается прекрасная, но уже ветхая ампирная церковь Введения во Храм Богородицы. Ее построили в 1826–1832 годах по проекту великого архитектора Василия Стасова. Храм до сих пор сохраняет свою стать, несмотря на сорванные с крыши листы железа и провалы перекрытий.

С этого холма видно не только Новгород, но и озеро Ильмень, в которое впадает Мста. Среди деревьев блестит золотой купол Софийского собора и краснеет кремль в окружении белых всполохов древних церквей.

Холынья — последняя деревня на дороге, идущей вдоль Мсты, широкой и тихой реки, протекающей по всей Новгородской области. За Холыньей начинаются приильменские болота, на здешних топких дорожках даже местные ходят осторожно. А река подходит близко к деревенским домам.

Холынья и Взвад на другом берегу Ильменя — рай для бердвотчеров. Чем дальше удастся пройти от деревни по более-менее сухим тропам, тем больше обнаруживается местных птиц: пугливые цапли, соколы, болотные совы и страшно кричащие выпи.

Память о войне: братские могилы в Мясном Бору и мемориал в Красухе

В 1941 году на новгородчину пришли немцы, и следы о тех временах сохранились повсюду. Линия соприкосновения проходила по Волхову и Ильменю: на западном берегу была германская армия, на восточном — советская. Следы войны здесь повсюду: пойменная луговина Новгорода за ручьем Тарасовец до сих пор не разминирована по-настоящему. Но эти же самые снаряды и мины, глубоко ушедшие под землю, оберегают остатки древних монастырей от черных копателей.

Многие из церквей Новгорода и его окрестностей уже восстановлены и отреставрированы (некоторые — на немецкие репарации, другие — на современные президентские гранты) в самом лучшем виде. И только церковь Спаса на Нередице пересечена страшным шрамом, как настоящий ветеран войны: так реставраторы отметили границу оригинальных и восстановленных стен. Храм был разрушен на три четверти. Но поразительно, как стены, поставленные в 12 веке, все-таки выдержали артиллерийский огонь 20 века.

Мясной Бор. Самое жуткое место, хранящее память о Великой отечественной войне — железнодорожная станция Мясной Бор и одноименная деревня. Здесь в январе-апреле 1942 года проходила Любанская наступательная операция — первая попытка снять блокаду Ленинграда наступлением 2-й Ударной армии через Волхов наперерез важной железнодорожной ветки. На маленьком плацдарме погибли 300 тысяч солдат, а генерал Андрей Власов начал свой позорный путь коллаборациониста.

Деревенский мемориал впечатляет не столько художественными приемами, сколько простым перечислением имен. Убористым шрифтом на множестве гранитных плит перечислены все участники этой войны. Но главный штрих к истории — ни в коем случае нельзя идти в лес. И не только потому, что растут деревья буквально на костях погибших — лес до сих пор не разминирован. И в нем можно ходить лишь протоптанными тропами.

Красуха. В ноябре 1943 года жителей деревни Красуха с парой соседних деревень сожгли немецкие каратели. В огне погибли не менее 280 человек. Выжила только одна женщина, Мария Павлова, у которой погибли все четверо детей — она стала прообразом памятника, который стоит на холме напротив мемориала.

И вот здесь самое главное: вы идете по небольшой еловой аллейке к обелиску, аллея расширяется — такого размера и было гумно, вместившее всех жителей. А потом вы ловите на себе взгляд — на вас смотрят дети и старухи с фотографий, которые прибиты к еловым стволам. Это уже не официальный, но народный мемориал, устроенный и обновляемый родственниками и потомками убитых. Красуха стоит в том же ряду, что Хатынь, Беслан и другие места, полные самого черного горя.

Аракчеевские казармы: Новоселицы, Селищи, Медведь

После Отечественной войны 1812 года правой рукой императора Александра I стал граф Алексей Аракчеев, генерал от артиллерии и один из главных творцов победы над Наполеоном. Александр оценил его организаторский талант, позволивший наладить в армии как оперативную связь высочайшего уровня, так и бесперебойное снабжение снарядами и фуражом.

В 1815 году император доверил Аракчееву куда больше, чем армейские дела. Граф должен был перестроить все социально-экономическое устройство империи на полувоенный лад, взяв за основу казачий опыт. Этот период называют аракчеевщиной. Цель была благовидной: дать рекрутам, служившим в армии по 25 лет, навыки ведения крестьянского хозяйства. Но то, что было уместно в Области Всевеликого войска Донского, оказалось бессмыленным в центральной и северной России. Страна не была готова к столь крутому эксперименту, и после воцарения Николая I проект свернули. От аракчеевщины до наших дней дошли остатки трех грандиозных казарменных комплексов, напоминающих о величии замысла военных поселений.

Их три вокруг Новгорода: в Новоселицах, Селищах и Медведе. До последних дней в них квартировали части российской армии. Состояние казарм прямо указывает, как давно армия их покинула: хуже всего дела в Селищах, получше в Медведе и совсем неплохо в Новоселицах, откуда военные уехали в 2016–2017 годах.

Каждый казарменный комплекс был городом в городе, где обеспечивался автономный быт нескольких полков: плацы, казармы, полковые храмы. Удивительно, но казармы начала 19 века вполне удовлетворяли требованиям современной армии. Их покинули лишь потому, что содержать памятники архитектуры стало дорого. Все три комплекса построены по одному проекту с небольшими вариациями уже упомянутого Василия Стасова. Вокруг плаца и кавалерийского манежа расположены казармы, в центральной из которых находится полковая церковь.

Новоселицкие казармы сохранились лучше всего. Их можно посетить без всякой опаски, даже не надо договариваться со сторожем. Идеальный геометрический порядок Стасова подпорчен советскими постройками, которые прилепились к старинным корпусам. Но тем внушительнее кажется оригинальная концепция. За основными зданиями — парк, выходящий на Мсту. Его тишина особенно прекрасна осенью, когда в реку летят золотые листья лип и кленов.

Селищи — небольшое село к северу, ниже по течению Волхова. От казарм сохранилось не так много — манеж с портиком, руины жилых корпусов и намек на церковные своды. Пробираться внутрь надо аккуратно — не каждый ровно лежащий кирпич выдержит человека. А заросли лебеды и репейника могут скрывать глубокие ямы.

Если идти от казарм к Волхову, по пути будет идеальная полукруглая улица — это остатки казарменного курдонера (парадный двор перед зданием), который выходил на реку. Сегодня непросто представить, насколько роскошными были эти военные комплексы, которые Василий Стасов строил не просто как утилитарные здания, но как памятники величию империи. Спуск к воде вымощен булыжником — ровно с тех самых пор, когда Аракчеев устроил здесь паромную переправу. Сейчас ее заменил обычный мост.

Медведь — самый атмосферный комплекс из всех трех. И хотя река Мшага, на которой он стоит, не такая живописная, как Мста и Волхов, зато здесь сохранились пара старинных прудов и канал. Военные покинули казармы в Медведе около десяти лет назад. Поэтому сейчас в длинных коридорах учебных корпусов играют в войнушку сельские мальчишки.

Армейский порядок постепенно уступает место стихии леса и воды — чем дальше от ворот, тем более тенистым становится парк: выше березы и гуще заросли борщевика. Но местные дачники смело выгуливают на этих аллеях собак и могут рассказать, как проще выбраться на полянки у полузаросшего канала.

В этом же селе находится удивительный мемориал, который можно пропустить, не разобравшись, что же такое скрывается на пустыре за липами. Это памятник японским военнопленным, которые оказались в Медведе в ходе русско-японской войны 1904–1905 годов.

В Медведе был один из лагерей для японцев, многие из которых умерли в плену, не дождавшись обмена. На их могилах по синтоистскому обычаю установили валуны — вместилища души усопшего. В ходе Второй мировой войны кладбище настолько сильно пострадало, что камни оказались разбросаны на многие сотни метров. И лишь в последние 20 лет один японский активист постепенно собирал их с помощью местных краеведов и учительниц, для того чтобы часть перевезти домой в Японию, а часть оставить на месте, в Медведе — как память о вражде и в надежде на дружбу. Ежегодно здесь проводят традиционные синтоистские поминки, но туристов на них не очень-то ждут.

Коростынь: деревянный дворец, немецкое кладбище и петровское барокко

Путевой дворец построен в первой четверти 19 века по проекту Василия Власова, это идеальный провинциальный ампир. Первый этаж каменный, второй — деревянный, что безумная редкость для ампира. Не так давно его привели в порядок и передали в ведение Новгородского музея-заповедника. Экспозиция небольшая, но очень ладно собранная, самое интересное — современные художественные вариации на тему местного язычества. В лавке при входе продают отличную литературу обо всем приозерном крае.

Императрица Екатерина I заказала Успенскую церковь итальянцу Гаэтано Кьявери, который для этой работы вдохновлялся римскими постройками Франческо Борромини. Ни императрица, ни даже ее великий супруг никогда здесь не бывали. Но существует письмо Петра Екатерине, в котором он радостно пишет, что видел подаренное ей село Коростынь во время прогулки на яхте по Ильменю.

Церковь редко бывает открыта. Но летом в выходные в ней регулярно проводят службы для дачников. Тогда и можно заглянуть внутрь, чтобы оценить величественный интерьер, совершенно нехарактерный для России — бескомпромиссное итальянское барокко в заштатном новгородском селе. Хотя Кьявери и не успел завершить работу, но она продолжалась по его чертежам. Из высоченных окон льется свет на немного запыленный интерьер, акустика превращает тишайший шепот в громкий разговор, а как будто неслышные шаги — в тяжелую поступь. 

Напротив Успенской церкви за аккуратной невысокой каменной оградой находится кладбище, на котором покоятся немцы из лазарета времен Великой Отечественной войны. Кладбище это братское, а потому вместо индивидуальных памятников — плиты с именами и группками по три штуки, стилизованные немецкие кресты посреди идеально подстриженной травы. За кладбищем присматривает деревенская бабка, которой платит германский фонд памяти Второй мировой. И очень интересно наблюдать некоторое недоумение наших соотечественников, которые приезжают сюда, на берег Ильменя, а оказываются едва ли не в германской деревне — настолько разителен контраст этого кладбища с расположенным неподалеку в той же Коростыни мемориалом советским воинам.

К галечному пляжу Ильменя можно спуститься по широкой дороге или по узкой козьей тропке. Даже в штиль его окатывают бурные волны озера. На длинную косу прилетают чайки и краснокнижные цапли и журавли — повод взять бинокль для наблюдения за птицами.

Битва на Шелони — как Новгород чуть не стал литовским

14 июля 1471 года между деревнями Скирино и Велебицы произошло сражение новгородского и московского войск — предпоследний аккорд войны Ивана III против вольного Новгорода, решившего в те годы перейти из сферы влияния Московского княжества в Великое княжество Литовское. Трудно сказать, какими были бы перспективы Новгорода в составе ВКЛ (и затем Речи Посполитой) — поражение на Шелони поставило жирный крест на амбициях высшего боярства, не желавшего делиться властью с Москвой.

Иван III встал лагерем в Броннице — его ставка была на холме, на котором сейчас стоит Введенская церковь. Там он поджидал новгородское боярство и купечество, которое понемногу приезжало к нему с изъявлениями покорности. Великий князь Московский не желал брать штурмом и разрушать богатый город, он рассчитывал на то, что деньги любят тишину, а значит, большая часть новгородской знати рано или поздно примет его сторону.

Несогласные, предводительницей которых была знаменитая посадница Марфа Борецкая (про нее написал книгу историк Николай Карамзин), собрались дать последний и решительный бой этому наглому москвичу. К югу от Ильменя, на берегу широченной Шелони, они собрали 30 тысяч воинов.

Иван III даже не стал отправлять туда все свое войско — для победы его воеводам хватило и пяти тысяч. Новгородцев разбили наголову. Городское ополчение мало что могло противопоставить великолепно обученному и снаряженному московскому отряду. Победа была полная и абсолютная. Однако Иван III еще семь лет ждал повода окончательно подчинить Новгород Москве.

Само место битвы точно не известно, поэтому на всякий случай в обеих деревнях стоят поклонные кресты и памятные знаки. Где-то рядом — братская могила новгородцев, обнаруженная в 1862 году историком Николаем Костомаровым. К сожалению, она не сохранилась до наших дней — сгинула в огне Второй мировой. Костомаров писал, что она была недалеко от впадения реки (ныне ручья) Дряно в Шелонь.

Старая Русса: «Братья Карамазовы» и наш ответ Баден-Бадену

Действие «Братьев Карамазовых» происходит в вымышленном городе Скотопригоньевске. Но сам роман Достоевский написал в Старой Руссе, главном курорте империи конца 19 века. Сейчас это лишь бледная тень Руссы дореволюционной.

В Старой Руссе с самой древности существовал соляной промысел, кормивший едва ли не весь город. Постепенно он пришел в упадок, особенно с присоединением Новгорода к Москве и открытием соляных месторождений в Перми. Но в конце 18 века произошло переосмысление местных вод, и в 1785 году в Старой Руссе открыли бальнеогрязевый курорт. Слава целебных вод была настолько велика, что через сто лет, во времена Достоевского, курорт стал градообразующим предприятием и сюда проложили железную дорогу и шоссе из Петербурга, в городском театре выступали итальянские и французские певцы и артисты, а аристократическая публика перестала ездить на курорты Богемии и Вюртемберга. Старая Русса стала самым популярным местом отдыха российской элиты.

От прежнего великолепия не осталось и следа — отступавшие из города немцы взорвали все павильоны и корпуса. Их отстроили заново только в 1960-е годы. Увы, теперь роскошный модерн можно увидеть только на фотографиях. Но целебную воду по-прежнему разливают в Питьевой галерее. Надо только заплатить 50 рублей за вход в санаторий. Главное, не пить больше стакана — ведь это лечебная вода. Сам город постепенно преобразуется после многих лет советской неустроенности. По центру приятно гулять, не боясь наступить в лужу.

В доме Федора Михайловича обустроен музей писателя и его семьи. А недалеко, на той же набережной реки Порусьи, в особняке первой половины 19 века — музей романа «Братья Карамазовы». Напротив через реку — Дом Грушеньки, где идет вялая реставрация. Но есть надежда, что в обозримом будущем здесь организуют филиал музея романа.

Неподалеку от дома-музея Достоевского построена церковь Мины Мученика, с которой связана интересная легенда. Во время шведской оккупации начала 17 века в Старой Руссе бесчинствовал отряд известного кондотьера (руководителя) Якоба Делагарди. Группа ландскнехтов (немецких наемников) решила поживиться в церкви Мины и не придумала ничего лучше, как заехать в нее верхом. Что было дальше, история умалчивает. Известно только, что пораженный произошедшим Делагарди срочно отправил ослепших мародеров домой в Стокгольм. После этого бесчинства в городе прекратились.

В этой же церкви Мины Мученика был и так называемый Любекский колокол. Как он попал на Новгородчину, неизвестно, но о его прекрасном звоне упоминал Достоевский, живший неподалеку. Во время Великой Отечественной войны немцы увезли колокол обратно в Любек как «Ильменский трофей». Там его выставляли в церкви святой Екатерины. И лишь в 2001 году колокол вернули обратно в Старую Руссу, в музей Северо-Западного фронта.

Это первый в России музей, посвященный именно и только одному воинскому соединению — фронту. Среди его экспонатов — письма с войны, личные свидетельства наших и немецких солдат. Экспозицию музея наполняли ветераны обеих армий, так что это памятник не только и не столько войне как таковой, сколько человечности и личной трагедии.

Напротив музея Северо-Западного фронта расположен Спасо-Преображенский монастырь. Его основал в самом конце 12 века Мартирий Рушанин, один из ключевых духовных лидеров северо-западной Руси в Средние века. С той поры до нас не дошло ничего, собор перестроили в 15 веке, а нынешний облик монастырь приобрел еще позже — в 17 веке.

Внутри — замечательная экспозиция археологических находок и фрагментов древних фресок, над восстановлением которых работают реставраторы. С колокольни открывается великолепный вид на город, в ясную погоду даже можно разглядеть краешек озера Ильмень. Или просто послушать щебет птиц, которые вольно летают вокруг куполов и колокольни.

Вторая наивысшая точка в городе — водонапорная башня на центральной площади. Не заметить ее невозможно, со смотровой площадки тоже открывается замечательный вид, особенно, на кафедральный Воскресенский собор, что стоит неподалеку на слиянии рек Порусья и Полисть.

Сельский ампир: кони Клодта и вотчинный храм

Имение Волышово. В 20 минутах на машине от Порхова, в конце длинной липовой аллеи находится некогда роскошное, а сейчас кое-как восстанавливаемое имение Волышово. Оно принадлежало сначала одному из героев Отечественной войны 1812 года, генералу от кавалерии Дмитрию Васильчикову, а затем графу Александру Строганову. Он был одним из основателей Русского археологического общества и знаменитым нумизматом, его коллекция находится сейчас в Эрмитаже.

Роскошный усадебный дом пережил страшный пожар в 2018 году и сейчас закрыт на реставрацию. До последних дней в нем сохранялись оригинальные полы из итальянского мрамора и отделка драгоценным деревом, но все погибло в огне. Напротив курдонера стоят конюшни. Там по-прежнему держат деревенских лошадей, даже можно за небольшую плату договориться о прогулке верхом. Но самое удивительное — фасад конюшни украшен бронзовыми конскими головами работы Петра Клодта (автора скульптур Аничкова моста в Петербурге).

За усадьбой сохранился колоссальный парк, который даже сейчас можно отличить от леса, несмотря на все советское и постсоветское запустение. Видны дорожки, ровные ряды давным-давно высаженных деревьев — следы человека, который очень любил свое дело.

Вотчинный храм. На другом берегу Шелони, в деревне Бельское Устье, стоит самый большой вотчинный (это церковь в усадьбе, имении; личный храм той или иной влиятельной семьи) храм в окрестностях — церковь Вознесения Господня. Вокруг него, как и в Волышове, сохранились остатки усадебного парка, сельское кладбище, спускающееся к Шелони, с общей атмосферой величественного умирания. Храм построили в 1787 году по заказу местного дворянина, полковника Преображенского полка Артамона Кожина, в столичном петербургском стиле — на стыке барокко и классицизма. До 1960-х годов в нем проводили богослужения. Затем храм передали организованному в Бельском Устье детскому лагерю и лесной школе, которые со временем также пришли в запустение.

Много десятилетий храм был заброшен, но в 2017 году начались работы по реставрации, которые продолжаются до сих пор. Полюбоваться остатками фресок сейчас не получится, но побродить по кладбищу, могильные плиты и кресты которого уходят вверх по холму, по-прежнему можно.

Дно: место, где император отрекся от престола

«Хватились на станции „Дно“: потеряно место одно». Самуил Маршак написал эти строки не просто так — станция Дно вошла в российскую историю как место, откуда Николай II уехал в Псков еще императором, а приехал туда уже гражданином Романовым. 15 марта 1917 года здесь он отрекся от престола, и как раз на это намекал знаменитый поэт в своем детском стихотворении.

Современный вокзал построен после Второй мировой войны, о событиях 1917 года здесь напоминает только большой транспарант около мемориального паровоза. Возможно, это один из самых красивых вокзалов России в стиле сталинского ар-деко: небольшой уютный зал ожидания, оригинальные деревянные кассы и тишина, в которой хорошо слышны далекие резкие гудки локомотивов. Башенка, венчающая вокзал, напоминает аналогичную на Северном речном вокзале Москвы — это неформальный символ городка Дно.

От Новгорода до Дна около двух часов на машине. Есть два варианта пути — через Большое Юрково или по живописной грунтовке через Горки, вокруг которой раскиданы небольшие деревеньки, где едва ли не на каждом столбе живут аисты, а перелески среди полей кажутся натурой Саврасова и Левитана. Это деревенская Россия в своем абсолюте.

Порхов: крепость Александра Невского и шедевр романской архитектуры

В Средние века Порхов был западным форпостом Новгорода. Здесь проходила его неформальная граница с пределами Псковской республики. Сейчас это территория уже Псковской области, но архитектурно и исторически она сильно связана с Новгородом.

Порхов возник по воле Александра Невского, который в 1239 году устроил недалеко от нынешнего городка деревянный острог, контролировавший среднее течение реки Шелони. В 1387 году новгородские посадники построили на нынешнем месте каменную крепость. И так исторически сложилось, что в Порхове теперь находится одна из древнейших дошедших до нас крепостей Древней Руси и России в целом. Все прочие построены или перестроены в 15–17 веках по итальянским лекалам московского Кремля. А в Порхове — настоящее древнерусское бастионное искусство.

Сегодня можно прогуляться по ее стенам и заглянуть в Никольскую церковь, ровесницу крепости. В башнях всего четыре бойницы, но все пространство вокруг крепости идеально простреливалось. А толщина стен позволяла выдерживать обстрел из тяжелых осадных пушек.

Помимо церкви и огорода с цветником, внутри крепости есть небольшой музей почтовой службы, в котором можно заказать экскурсию не только по крепости, но и по городу и его окрестностям.

Также в Порхове есть удивительная, не упоминаемая ни в одном путеводителе романская церковь Рождества Богородицы. Она стоит на высоком берегу Шелони. Ни в каких исторических документах о ней нет сколько-нибудь точных сведений. Тем не менее, искусствовед Владимир Седов полагает, что ее построил неизвестный немецкий зодчий в конце 13 века по заказу новгородских купцов.

И действительно, все ее формы — и открывающаяся с улицы колокольня, и выходящие на реку апсиды, и заложенные арки окон — были бы уместнее в сонной английской провинции, а не посреди древнерусского города. Это стопроцентная романская архитектура, которой так много в Германии, Франции, Англии. Речь не идет об отдельных элементах декора или особенностях кладки, как, например, в случае Покрова на Нерли. Тут вся церковь целиком словно кричит о своем заморском происхождении.

Монастыри в глуши

Пустынь — так метафорически называется в церковной среде монастырь. Потому что монахи удаляются в символическую пустыню от мирского шума. В Новгородской области есть два монастыря, которые можно назвать «пустынями» не в переносном, а в прямом значении: Рдейский и Рёконьский. До них очень сложно добраться даже зимой, а весной и осенью — совсем нереально.

Рдейский монастырь основали в конце 17 века, но интересующая нас история относится к небольшому периоду конца 19 века. Тогда шефство над ним взял Александр Мамонтов, двоюродный брат знаменитого железнодорожного магната и мецената Саввы Мамонтова. Он тоже был промышленником, но к 1880-м годам отошел от дел по болезни и обратился к вере. И так сложилось, что к нему за финансовой помощью пришла община деревни Наволок недалеко от Старой Руссы. По моде того времени Александр Мамонтов лечился на старорусских водах. Благодаря этим людям купец узнал о давным-давно заброшенном монастыре и решил его возродить.

Так в 1902 году на полуострове Рдейского озера, посреди громадного одноименного болота появился Успенский собор Рдейского монастыря в модном тогда неорусском стиле. Красота была недолговечной: через 15 лет случилась революция, а в 1937 году монастырь закрыли. Вторая мировая оставила после себя минные поля и обрушившиеся своды храма. С тех пор собор стоит, открытый всем ветрам и скорбям мира.

Внутри — роскошный резной иконостас из итальянского мрамора. Он до сих пор сияет, когда в храм попадает солнце. А на полу сохранилась итальянская глазурная плитка. Местные свято чтут темную легенду, запрещающую выносить что-либо из храма. Недалеко от него, на перешейке, из воды виднеется тракторная труба. Это в первый и последний раз мародер пытался вывезти церковный кирпич. Иногда в соборе проводят обряды экзорцизма и редкие праздничные службы под полуоткрытым небом — своды пока не восстановили. Это не совсем легально: Успенский храм считается аварийным. Но тем интереснее поприсутствовать при отчитке «бесноватого», которая может продлиться далеко за полночь. Странные молитвы, ритмичный звон кадила, фимиам, дым которого сразу уносится порывом ветра — зрелище впечатляющее.

В монастырь проще всего попасть зимой, когда на снегоходе можно проехать прямиком от шоссе. Летом получится доехать только на подготовленном джипе. Пеший путь занимает около трех часов в одну сторону.

Рёконьский монастырь. Об этом монастыре пророчествовал монах-схимник Амфилохий, который восстанавливал обитель в конце 19 века: «После великой бури опустеет и заглохнет пустынь… и налетят на нее черные вороны… Рёконь повторит всё, что станет с Россией. Россия возродится, если кто-то вызнает и запомнит имена ста иноков пустыни и в полдень в алтаре зажжет на помин их душ сто свечей и с ходу назовет все имена. Если же ошибется хоть раз, возрождение не произойдет». Пока что никто из команды, занимающейся восстановлением монастыря, так и не узнал эти самые 100 имен иноков. Посмотрим, что будет с монастырем и Россией, когда и если это все же удастся сделать!

Тихвинские и новгородские легенды относят основание монастыря к 13 веку, когда на валуне на берегу реки Рёконьки местные охотники нашли икону Троицы. Документально же подтверждено, что монастырь точно существовал в 1680 году. В 1764 году его расформировала Екатерина II. А в 1860-м и затем уже в наши дни за него принялись новгородские и петербургские активисты при поддержке местной епархии. На территории монастыря сохранился собор второй половины 19 века.

Каждый год 22 августа — в день поминовения старца Амфилохия — сюда приезжает большая группа верующих и священников для богослужения. Постепенно налаживается монастырская жизнь, уже восстановлены кельи, а сам собор потихоньку ремонтируется.

Дорога до монастыря по шоссе и грунтовке займет около трех часов. Последние 50 километров от поселка Будогощь станут испытанием для подвески городского седана.

Передольская сопка

Передольскую сопку иногда еще называют Шум-гора. По легенде здесь мог быть захоронен Рюрик. Это самое большое погребальное сооружение раннесредневековой Европы — 14 метров в высоту и 70 метров диаметром у основания. Хотя некоторые ученые сомневаются в погребальном характере сопки. Не говоря уже о том, лежит ли внутри действительно прах основателя первой русской династии — в золотом гробу. Исследования проводились в 1920-е и 2000-е годы. Но неинвазивные методы (без раскопок) не дали сколько-нибудь однозначного и вразумительного ответа, что внутри и есть ли там вообще что-либо.

В чем ученые точно уверены, так это что холм — рукотворный. А значит, по обычаям того времени, должен быть могилой весьма влиятельного и уважаемого человека. По древней новгородской легенде, князь Рюрик пал в бою зимой на берегу реки Луги. Но его дружина не смогла подобающим образом похоронить предводителя в мерзлой земле, поэтому его просто закидали торфом, а уже летом возвели курган. История о золотом гробе впервые появляется в новгородских источниках после татаро-монгольского нашествия, и это пересказ легенды о погребении в золотом гробу Темучина Чингисхана.

Рядом с курганом находится Передольское городище — остатки древнего укрепленного поселения 8–10 веков. В этом месте родноверы (или неоязычники) проводят свой фестиваль славянской и скандинавской культуры «Братчина». На фестивале интересно, громко, ярко и очень мило. Ну а религиозные воззрения и современную их интерпретацию можно рассматривать с этнографического угла.

Воздушные шары, байдарки и спиннинги — экотуризм вокруг Ильменя

Новгород и его окрестности — это не только древняя история и великая культура. В наши дни это еще и первоклассный экотуризм и активный отдых.

Ильменский глинт. Недалеко от Коростыни, в деревне Ретлё, находится основной выход Ильменского глинта — геологического образования девонского периода. Академик Императорской академии наук Николай Озерецковский описал глинт в 1805 году, но, к сожалению, сама Академия не была заинтересована в подробных исследованиях и изучении природного феномена. И не дала денег ни на новые экспедиции, ни даже на публикацию научных материалов.

Поэтому геологическая эпоха называется в честь английского графства Девон, в котором несколько позже были обнаружены аналогичные окаменелости. А вовсе не в честь нашего Ильменя, хотя, будь Академия тогда настойчивее, наука знала бы «Ильменский» период наравне с «Пермским».

Почти в любом осколке скалы на берегу озера наверняка найдется или доисторическая ракушка и членистоногое, или даже скелет рыбки, ведь здесь было дно древнего моря, на месте которого после Ледникового периода образовалось озеро.

Рафтинг. Северо-восток Новгородской области, район Боровичей — отличное место для рафтинга на Мсте. Довольно узкая река проходит через не очень высокие, но коварные пороги, доступные даже не самому опытному экипажу, но только в компании инструктора. Те, кому экстремальное плавание не по душе, могут на своей или арендованной лодке спуститься по Мсте до самого Ильменя. Река довольно быстро расширяется и становится медленной и солидной, подходящей для медитативного сплава. С воды смотрятся особенно изящно Новоселицкие казармы: полузаброшенный пляж, заросший парк, краснокирпичные ампирные корпуса. Можно сойти на берег и устроить пикник на обочине военной истории.

Воздушные шары. Старая Русса — не только город Достоевского и дореволюционный Баден-Баден, но и один из популярных центров воздухоплавания наряду с Переславлем-Залесским. Здесь, как и в Переславле, весь климат зависит от огромного озера, которое формирует своеобразную погоду, подходящую для полетов на шарах.

В городе проводят фестиваль воздухоплавателей имени Михаила Поморцева, одного из пионеров русской авиации и ракетостроения. Зрелище это волшебное, когда на закате несколько десятков, а то и сотня шаров пролетают над Ильменем. Можно даже записаться в какой-нибудь экипаж добровольцем.

Другой вариант — полетать на шаре с Петербургским аэроклубом. Полеты длятся от 40 минут до полутора часов и стоят 8000 рублей.

Рыбалка и охота. Деревушка Взвад стоит в устье реки Ловати, впадающей в Ильмень. Здесь озеро постепенно переходит в великое болото, а река разделяется на десятки рукавов и протоков, ежегодно меняющих русло. Рай для любителей посидеть с удочкой или бить птицу влет.

Все это или только одни лишь шашлыки на закате предлагают на деревенской базе «Дом охотника и рыбака». Снаряжение можно привезти с собой или арендовать на месте, в том числе и лодку. Мы рекомендуем не отказываться от лоцмана, иначе можно заблудиться в лабиринте протоков. Некоторые из них напоминают чуть ли не мангровые заросли в дельте Миссисипи.

Катер или лодку для катания по озеру можно арендовать и в Новгородском яхт-клубе, расположенном между Юрьевым монастырем и Перынским скитом.

Стол и кров

В нашем материале нет единого маршрута от и до. Более того, многие места совсем недавно стали сколько-нибудь доступны простому туристу. Поэтому развитой сети гостиниц и кафе тут не найти. Но каждый год ситуация потихоньку улучшается. Мы расскажем про некоторые места на основе личного опыта нашего автора — Николая Лупандина. А в целом можно ориентироваться на отзывы из гугл- и яндекс-карт. Они соответствуют действительности и платных или ложных оценок в этих краях немного.

Еда

Боровичи. Ресторан авторской кухни «Мост» работает только с четверга по субботу. Самая модная кухня между Москвой и Петербургом, но и цены тоже столичные.

Ильмень. «Вертел» — достойная пицца и лучшая шаурма во всей округе.

Лесная. В деревне на Псковском шоссе едва ли не каждый двор торгует яблоками или картошкой, грибами, огурцами или морошкой. Можно купить как свежее, так и консервированные лесные припасы. Отличный вариант для экоподарка друзьям.

Старая Русса

• «Sova» — идеально для обеда с детьми — есть игровая комната и вкуснейшие сырники. Бизнес-ланч — от 250 рублей.
• «Калачи» — ресторан, который принадлежит владельцам новгородского «Телеграфа» (меню и интерьер такие же).
• «Башня» — по-прежнему главное заведение Старой Руссы, несколько дороже «Калачей», столик в нем лучше бронировать заранее.
• «Счастливая пекарня» — чуть в стороне от исторического центра и основных пеших маршрутов, но прогуляться до нее стоит хотя бы ради восхитительных круассанов (всегда с пылу с жару) и пирожков с грибами или вареньем.

Ночлег

Если в Новгороде и Старой Руссе есть где остановиться, то чем дальше от больших городов, тем сложнее.

Боровичи. «Виктория» на набережной Мсты в самом центре города — от 5000 рублей за ночь. «Ткачи» — дизайнерский отель на центральной площади — от 3400 рублей за ночь.

Взвад. «Дом охотника и рыбака» — не только для тех, кто приехал сюда с ружьем или удочкой. Немного напоминает кордон егеря Кузьмича из «Особенностей национальной охоты». От 2500 рублей для двух человек за ночь.

Коростынь. База отдыха Lake Park рядом с Успенской церковью и немецким кладбищем, на берегу Ильменя. Номера в большом доме с окнами на безбрежные озерные волны, за которыми вдали иногда сверкает церковь Николы на Липне. От 2500 рублей за ночь.

Старая Русса. «Вестник» — очень тихое место всего за 2600 рублей за ночь. «Визави» — недалеко от входа в санаторий — от 2200 рублей за ночь, без особых затей и изысков. Курортная гостиница сети Amaks — от 2800 рублей за ночь — если вас не смущает стиль турецкого отеля на море.

Уза. «Верста» — сельское кафе, вокруг которого выросла гостиница. Собственный хлеб, первоклассный стол, тишина и покой. 1500–2000 рублей за ночь.

Холомки. «Холомки» — гостиница и санаторий питерского Политеха в усадьбе князя Андрея Гагарина, первого ректора как раз Политехнического института. Старинный ландшафтный парк и воссозданные интерьеры — возможность переночевать в атмосфере прошлого века.

Карта достопримечательностей Новгородской области

---

Подписывайтесь на нас в соцсетях: телеграм-канал, Вконтакте, Яндекс.Дзен.