Нелегальный Килиманджаро: как я оказался в танзанийской тюрьме. Часть первая

Эдуард Колупайко в июне 2018 года нелегально забрался на Килиманджаро и попал из-за этого в танзанийскую тюрьму. Эдуард рассказал “Самокатусу” свою историю. Что было дальше, вы узнаете из второй части. О жизни после Танзании читайте в телеграм-канале @heyeduard, а больше крутых иллюстраций смотрите в инстаграме автора.

Часть первая

Я никого не призываю путешествовать таким образом. Это тяжело физически, морально, а иногда опасно для жизни.

Эта история начинается 1 мая 2017 года. Ранним солнечным утром я набиваю вещами свой самодельный рюкзак и выхожу из дома, чтобы совершить безумное путешествие из дальневосточного Белогорска на Антарктиду через страны третьего мира. Мама пытается скрыть слезы, в кармане лежит 700 рублей на ближайшие несколько лет дороги.

Спустя четыре месяца дорога из Центральной Азии через Иран привела меня в Армению. Я месяц работал в местном автосервисе, чтобы купить билет на самолет из Турции в Египет за 62 доллара. Именно тогда, когда я обдумывал маршрут по Африке, у меня зародилась идея о нелегальном восхождении на Килиманджаро. Я прилетел на континент, и с каждой новой страной желание проверить свои теории только усиливались. Мне было интересно узнать, можно ли в наше время бесплатно совершить восхождение, которое уже давно превратилось в дорогой туристический аттракцион.

На знакомство с Африкой ушло примерно пять месяцев. В один день ты существуешь где-то в переулках Египта за счет гашиша из Марокко (я жил в Хургаде у одного парня, который продавал), в другой – уже спишь на крыше Хартума в Судане и рисуешь портреты за копейки. Я закончил гимназию искусств, и три года учился в колледже на архитектора. В Хартуме рисовал в основном в дорогих ресторанах и хостелах: тупо подходил к солидным ребятам и делал наброски, пока они ели. После этого показывал портрет и брал, сколько давали – обычно не меньше трех-пяти долларов, иногда я получал бургер или двадцатку.

Как только ты решишь, что можно выдохнуть, за двадцать километров от Аддис-Абебы по твоему автобусу начнут стрелять посреди ночи.  

В Кении желание взойти на Килиманджаро начало превращаться в реальность. У меня получилось купить экшн-камеру, и я хотел снимать видео от первого лица. Вещи были готовы. Время пришло.

Снаряжение и еда

Для восхождения у меня были только пара ветровок, штаны и термобелье. Все остальное я взял в аренду: две маски, две куртки, двое штанов от холода и дождей, горную обувь, палатку, спальник, фонарик, гидратор, надувной коврик и перчатки. Все это стоило 50 долларов. Еще пришлось купить повербанк и модифицировать рюкзак, добавив крепления на бедра и для палатки сверху.

Из техники взял только iPhone 5S для навигации – одно из самых глупых решений. Он быстро садился, все время выключался на холоде. Иногда телефон отказывался показывать мое местоположение и приходилось импровизировать.

Я постарался взять еду, которая дает больше энергии: шоколадные батончики, печенье с арахисовым маслом, энергетики и сухофрукты с мюслями, пару банок консервированного гороха и кукурузы. Готовить я не мог – по костру меня бы легко выследили.  

В общем вышло еще около 50 баксов – я закупался по минимуму.

Еще я взял 20 стиков марихуаны – спасаться от горной болезни. Забегая вперед, скажу, что в этом качестве она мне не пригодилась: я отлично переносил высоту, хотя мне пришлось с большим весом лезть по джунглям и горам в обход основной тропы.

Все это вместе с рюкзаком весило 15 килограммов.

План

Я постарался мыслить стратегически и все рассчитать:

1. В период с мая по июнь туристов мало;
2. Всего в парке пять основных маршрутов:

• Marangu Route: единственный маршрут, где есть домики для ночевки
• Machame Route: самый популярный маршрут
• Shira Route: в первый же день вы достигаете серьезной высоты,
• Lemosho Route: живописный, но самый дорогой,
• Umbwe Route: самые красивые виды, но очень сложный,
• Rongai Route: самый легкий путь наверх, но наименее живописный, и не слишком дешевый, поэтому тут мало людей. Рядом с этим маршрутом я и начал восхождение.

3. Сайт Mountain Forecast обещал ясную погоду;
4. Дикие животные либо давно уползли на запад, либо живут в страхе глубоко в джунглях.

Опираясь на эти факты и рассказы местных о том, как работает национальный парк. В интернете никакой информации не было, а истории из нулевых, которые мне удалось найти, только настораживали. Например, сюда приезжал Антон Кротов в 2000 году, и пять человек из их группы поднялись на Кили. Троих поймали на спуске, а четвертый слишком медленно шел, поэтому остался безнаказанным. Заплатили они около 200 долларов. Еще слышал про чувака, который поднялся вообще почти без ничего, но это было похоже на фейк. Была еще парочка в 2013 году, вроде их на втором лагере поймали и под конвой увели. И было много слухов, подтверждения которым я не нашел: что, если поймают, выпишут штраф в 3000 долларов или на год посадят в тюрьму.

Я составил небольшой план на пять дней:

• Первые два дня буду подниматься через джунгли недалеко от дороги.
• Третий день. Постараюсь держать широкий диапазон на открытой местности, чтобы не попасться на глаза рейнджерам.
• Четвертый день. Сольюсь с группами туристов в лагере Кибо Хатс перед штурмом. Ночью буду штурмовать пик Ухуру в толпе народу.
• Пятый день. Спуск.

Мне предстояло пройти 65 километров (с учетом обходов – намного больше, примерно 95-100) и подняться на высоту 5895 метров.

В итоге уже на второй день все пошло не по плану: надо было подольше поговорить с местными жителями и побольше разузнать. Сейчас я бы ни за что не спланировал четвертый день таким образом.

День первый

В полной экипировке и с набитым рюкзаком я вышел из дома в Моши, где жил у парня с Сouchsurfing, и направился к автобусной остановке в сторону маленькой деревни Налемору – чтобы доехать до ворот Ронгаи, надо сменить два автобуса. Я хотел переночевать рядом с выходом на главную дорогу, зарядить пауэрбанк и еще раз тщательно все продумать.

Но я не дошел – на уровне главных ворот, чуть выше небольших построек местных фермеров, меня остановила охрана на мотоцикле. Сказал им, что просто хочу отдохнуть от людей и дороги на соседней поляне, а потом вернусь на дорогу и пойду обратно в Моши – вроде поверили.

Прошел до соседней поляны, как и обещал, и начал крутить косяк. Дети скакали рядом на огромном бревне и явно следили за мной. Но деваться было некуда, так что я выпил энергетик и пошел напролом в сторону юга. Где-то вдали я слышал голоса, люди что-то таскали до ближайшего лагеря. Я чуть не спалился, когда случайно подошел слишком близко к дороге: первые дни в таком восхождении – самые сложные, кругом фермы и дома.

Сильно стемнело, идти без света становилось все сложнее и сложнее. Малейший хруст мог меня выдать. Пришлось сделать укрытие из веток в виде буквы П в сторону юга и засунуть внутрь наполовину раскрытую палатку. Спал я плохо – все время были слышны голоса, иногда они подбирались слишком близко.

День второй

Рано утром я медленно сложил палатку и потихоньку спустился на пару километров вниз, ближе к северу. К востоку от Секимба Кэмп тянутся на километры сплошные полосы из ферм, которые прерываются зонами джунглей. Обойти фермы очень сложно – и как только я вышел на открытую местность, один из фермеров сразу увидел меня. Тут тропинка неожиданно кончилась, и я просто нырнул в непроходимые джунгли и побежал так быстро, как только мог, ломая ветки и продираясь через лианы. Я слышал, что какая-то женщина начала кричать на этого фермера на суахили: «Как ты его мог пропустить?». Следом мужские голоса, люди свистели и что-то кричали мне вслед, но я уже порядочно ушел в лес. Голоса стихли только через три часа перебежек. Я старался не оставлять следов.

Ночь я провел в глубине джунглей. Окончательно сбился с маршрута. Я поставил палатку. Спиной чувствовал, как где-то рядом за мной наблюдают дикие звери. Обезьяны кричали всю дорогу, я боялся даже сходить в туалет – они агрессивно реагируют, когда кто-то “метит” их территорию.

День третий

Потерял много сил, пока выбирался в сторону главной дороги. Местность очень обманчива. Это восхождение, и интуитивно ты все время идешь вверх, но подъемов в разные стороны очень много, и легко заблудиться. Закончилась первая партия воды – мой гидратор был всего на два литра, и я пополнял его в ручьях и реках.

Около Симба Кэмпа я неожиданно попал в ловушку. Обычно, когда строят лагерь, из отбросов вокруг лагеря накидывают импровизированные заборы. Я завяз в этом ограждении. Пришлось до позднего вечера делать шаг за шагом примерно раз в десять минут. Но бесшумно пройти не удалось: хруст веток привлек внимание рейнджеров. Я слышал, как они разговаривают между собой на суахили буквально в десяти метрах от меня. В какой то момент я подошел слишком близко и сломал крупную ветку. Хруст было слышно на километры вокруг.

Из разговора рейнджеров я понял, что они приняли меня за крупное животное. Я подумал – ну, в принципе, так и есть, встал на четвереньки и начал двигаться, как пугливое животное. Так я постепенно выбрался из забора и в темноте на ощупь поставил палатку.

День четвертый

Достиг отметки в 4800 метров. Заметно похолодало, и местность начала приобретать марсианские пейзажи. Горных рек больше нет. Начиная от Секимба Кемп, и до Кейвс Кемп никого не видел.

Поздно ночью даже включил фонарик, пока шел по дороге. Когда он загорелся, я отчетливо увидел блестящие глаза в тридцати метрах от меня. Возможно, это сова, но вот только совы не живут на такой высоте. Эту ночь я провел в Кейвс Кемп – группа туристов, которая ушла с утра из Секимбы, вероятнее всего пошла в Скул Хат. Так что, если утром встать пораньше, то никто меня не заметит.

День пятый

Ночью было холодно. Из еды остались только сухие мюсли и один литр воды. Ими я позавтракал. Представьте себе картину: человек сидит на краю скалы, прямо над облаками, посреди ничего, курит джойнт и ест мюсли с водой – это я.

Рюкзак заметно полегчал. Я дошел до лагеря Скул Хат, и там никого не было. Проверил журнал посещений в кабинете у рейнджеров: последние люди здесь был вчера – какой-то парень из Америки с гидом.

Я выхожу из Скул Хат и продолжаю подниматься. Через пять километров теряю дорогу и допускаю фатальную ошибку – выбираю неверный путь в горах на высоте 5700 метров, ориентируясь по холмикам, сложенным из камней.

• Белая линия – самый высокий обод кратера.
• Красная линия – весь основной Ронгаи маршрут, по которому идут до Ухуру, самой высокой точки кратера.
• Желтая линия – мой путь, когда я заблудился.

Мне до вершины не хватило примерно 200 метров. Чтобы их добить, надо было обходить полностью весь обод кратера. Я вымотался и решил спускаться. Во-первых, у меня не было ни еды, ни воды. (есть снег не всегда приятно, к тому же можно отравиться вулканической серой). Во-вторых, ночевать выше Кибо Хатс (4709 метров) очень опасно из-за высоты, а от Кибо Хатс до Ухуру – около 11 часов пути.

Я потерял почти все силы. Подниматься по снежной поверхности без кошек нереально сложно – я постоянно скатывался на десять-пятнадцать метров вниз, уворачиваясь от камней.

Я решил идти к Кибо Хатс, чтобы попытаться вписаться в штурм Ухуру – как я и планировал изначально. Но первый же встречный человек оказался рейнджером. У меня было два варианта: рискнуть дать взятку или сыграть дурачка; спускаться обратно теми же тропами. Я решил рискнуть и заговорил с рейнджером – тут меня и повязали.

Четыре часа мы шли до Хоромбо Хатс. Рейнджеры крутили для меня косяки – в Танзании марихиуана нелегальна, но процентов 70 людей курят. Они были уверены, что начальник национального парка пойдет мне навстречу: “За 100 тысяч шиллингов (45 долларов – все, что у меня было, – прим. авт.) ты наверняка с ним договоришься. Он же тоже человек, должен тебя понять”. Отпустить они меня, правда, не могли – туристы и гиды из лагеря уже были в курсе моего нелегального пребывания.

От Хоромбо Хатс мы уехали на машине в полицию города Моши. С каждым километром сущность моих новых друзей прояснялась: запахло премией в 200$ долларов за поимку. Оказалось, они сознательно врали мне до этого – просто не хотели, чтобы я сбежал раньше времени. Начала ощущаться тяжелая атмосфера Танзании: все что-то скрывают, правительство давит, строгие законы, и одновременно – коррупция и никакой человечности.

Вторая часть. Тюрьма и освобождение.